Путешествие из Оренбурга в Рим. Наталья Солодилина рассказала о музее-квартире Гоголя в Италии
В Италии девять лет назад произошло заметное культурное событие, объединившее Россию и Европу. Тогда впервые в Риме на Вилле Медичи наградили лауреатов Премии имени Гоголя, а в 2013 году открылся Музей-квартира Николая Васильевича. Удивительно, но без Оренбурга здесь не обошлось, ведь директором нового учреждения стала уроженка «сердца Евразии» Наталья Солодилина. Она рассказала RIA56 об этой удивительной связи.
ВЕЛИКОЕ ГОГОЛЕВСКОЕ СЛОВО, ИЛИ ЧЕЛОВЕК, ОКЛИКНУТЫЙ БОГОМ
— Кажется удивительным и невероятным, что, гуляя по солнечному Риму, можно наткнуться на неочевидную частичку Оренбурга… Премия имени Н.В. Гоголя в Италии, Музей-квартира – Наталья Анатольевна, с чего всё начиналось?
-Для меня очень интересен наш разговор с точки зрения выявления уникальных причинно-следственных связей мировой культуры; непредсказуемых механизмов ее развития, создающих модели нашего будущего… Это удивительная история, начавшаяся в Оренбурге много лет назад, способствовала возвращению Гоголя в Рим в III-м тысячелетии. И еще: о Николае Васильевиче невозможно рассказывать языком современной телевизионной хроники, поэтому настроимся на особый языковой регистр и гоголевский интонационно-ритмический рисунок, чтобы автор понимал – это о нём и с любовью …Ну, примерно так:
«Знаете ли вы те оренбургские зимы, когда старые одноэтажные дома, свидетели ещё пугачевских времен, засыпало снегом под самые ставни, а от крыльца до калитки не один час приходилось прорубать широкой лопатой дорожку в снегу? Нет, вы не знаете былых оренбургских зим…»
Но верю, что старожилы помнят эти сказочно-снежные времена. В один из таких зимних вечеров(время – послевоенное, год 1947)в форштадтском домике на улице Красного казачества (ну не Андерсен ли с Гоголем в дуэте?) мальчик лет десяти прильнул к радиоприемнику, где какой-то, судя по всему, замечательный артист читал повесть «Ночь перед Рождеством». А на следующий вечер была радиотрансляция спектакля «Ревизор». В этом месте моего рассказа Гоголь должен был смело позаимствовать знаменитые тютчевские строкии и воскликнуть:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся
…ибо гоголевская метель в тот вечер соединилась со степной оренбургской, закружила-понесла вдаль и вверх, и великое гоголевское слово, как путеводная звезда, осветила и предопределила жизненный и художественный путь моего отца – впоследствии народного артиста России Анатолия Сергеевича Солодилина. Выпускник знаменитого ГИТИСА, вернувшийся в 1957 году в родной город и поступивший на сцену оренбургского драматического театра, он прожил в профессии, по его собственным словам, «под гоголевским благословением». В тридцать лет сыграл Хлестакова в «Ревизоре», в сорок пять – Чичикова из «Мертвых душ», а в пятьдесят – стал лауреатом Всероссийского конкурса чтецов имени Гоголя в Москве, где блестяще прочитал одну из глав великой поэмы.
…На моем столе – наша с папой фотография, 1967 год. Поздней осенью мы вдвоем пойдем в его театр: я в зрительный зал, он – на сцену.Будет первая в моей жизни «взрослая» премьера–«Ревизор». Отец навсегда станет моим самым любимым артистом. Надо сказать,постановка того года была легендарной: потрясающий сценический ансамбль и выдающиеся актерские индивидуальности. Талант артистов – Михаила Дахцигеля, Бориса Борисова, Розалии Плескачевской, Изольды Лидарской и других – и понимание поэтики Гоголя определили, как минимум, мое будущее. Это чудо, сотворенное ими, спустя полвека даст жизнь другому чуду.
Часто в своих снах возвращаюсь к тому премьерному спектаклю, проживаю его заново, и к девочке в зрительном зале — к себе, вглядывающейся во внезапно открывшееся божественное художественное пространство, наблюдающей на сцене своего отца — артиста, совершившего прыжок в небо…
Как-то прочитала у одного католического философа фразу: «Человек,окликнутый Богом». И теперь, когда жизнь уже разлучила нас, я думаю о своем отце именно так. Он мне подарил огромное счастье прожить рядом долгие годы в свете его могучего человеческого и актерского таланта.
Мой отец служил русской драматической сцене, оренбургскому театру более сорока лет. Здесь он прожил совершенно уникальную актерскую судьбу, сыграв вершинные роли мирового репертуара: гоголевских Хлестакова и Чичикова, Царя Федора Иоанновича А.Толстого, Ричарда III Шекспира, чеховского «Дядю Ваню», главных тургеневских героев в пьесах «Холостяк» и «Нахлебник». Был художественным руководителем театра, поставил более десяти спектаклей. Но именно Гоголь был его путеводной звездой, свет которой упал и на мою судьбу – скромного зрителя в театральном зале. По стопам отца я поступила в ГИТИС, уехала учиться в Москву режиссуре и театроведению, и того «оренбургского Гоголя», поразившего меня в детстве, навсегда увезла с собой …
В 2008-м папа умер… Нужно было найти силы жить без него. Во мне поселилась отчаянная потребность «не расплескать» прожитую с ним жизнь – творческую, театральную, придумать некое гоголевское художественное пространство, куда мы могли бы с ним умыкнуться…И я подумала о возможности создать международный культурный проект«Премия им. Н.В.Гоголя в Италии». В память об отце. Этот глубоко личный человеческий мотив привел меня в Рим.
— А как Премия связана с открытием Музея-квартиры Гоголя?
— Связана идеей, попыткой вернуть русскую культуру в Рим на те художественные вершины, на которых она существовала в Вечном городе в XIXвеке.Это было время подлинной славы нашего искусства: Кипренский, Брюллов, Александр Иванов, Сильвестр Щедрин, Иван Тургенев и, конечно же, Николай Гоголь. Но и позже, в начале XX столетия, оставили мощный художественный след поэты, философы, писатели. Не зря же давно сформировано понятие «Русский Рим»…
В моем сознании он требовал возвращения в Вечный город. Нужно было создавать русский Дом. И, конечно, он должен быть гоголевским. И лишь во времени две эти идеи — Премия и Музей – оказались разнесены на четыре года из-за объективных причин. Гоголевская премия, родившаяся в год 200-летия со дня рождения писателя, сразу предъявила миру уникальных лауреатов из Италии и России. Решили проводить торжественные церемонии на знаменитой Вилле Медичи, наверху Испанской лестницы. Здесь, в библиотечных залах Академии Франции когда-то занимался Николай Васильевич, приходил с соседней улицы – STRADA FELICE (нынешняя VIA SISTINA), располагавшейся практически за углом.
Есть чудесная история о том, как однажды Гоголь на Вилле Медичи брал в аренду …фрак! Николай Васильевич в тот день появился в Риме буквально с корабля на бал: прибыл из Марселя в старинный итальянский порт, затем несколько часов в коляске добирался до города, где в доме на via Sistina его ожидало приглашение на прием к княгине Зинаиде Волконской во Дворец Поли. А в багаже не оказалось фрака. Вот и пошел великий писатель занимать фрак в Академию Франции, куда спустя 167 лет приедут со всего мира выдающиеся деятели культуры и почтут за великую честь принять международную награду его имени.
Ему, страдающему в Риме от безденежья, но бесконечно счастливому, влюбленному в этот потрясающий город, в Италию, не дано было знать своей великой грядущей славы. Иногда я пытаюсь представить, как изменилась бы судьба Николая Васильевича, знай он, что его 200-летний юбилей отпразднует весь цивилизованный мир, в его римском доме откроют Музей-квартиру, а «Мертвые души» переведут на все европейские языки?.. Быть может, и ранняя смерть в сорок три года отступила бы перед славой гения?
После церемонии гоголевской Премии лауреаты (а их на сегодняшний день — сорок персон)часто шли на VIASISTINA 125к гоголевскому дому«на поклон»: побыть рядом, посмотреть на большую мемориальную доску с надписью: «В этом доме с 1837 по 1842 гг. жил великий русский писатель Николай Гоголь. Здесь создал свой шедевр – поэму «Мертвые души».
Задолго до нас к этому дому приходили многие русские… Об этих «стояниях под гоголевскими окнами со слезами на глазах» написано много воспоминаний. Мы тоже – со слезами. Несмотря на многолетние дружеские отношения с Академией Францией и любовь к Вилле Медичи – одной из самых красивых в Вечном городе – мы ощущали определенное сиротство, бесприютность в отсутствии собственного дома… Мне уже приходилось рассказывать в одном интервью: в гоголевском доме очень долго ничего не продавалось. Надежда приобрести квартиру, в которой жил Николай Васильевич, была равна нулю. Но однажды, в компании наших лауреатов – Ирины Александровны Антоновой, Юрия Петровича Любимова, Беллы Ахмадулиной, Бориса Мессерера – я робко сказала: «Однажды он нас сюда позовет». Ведь сказано: достанется каждому по вере его…
Прошли годы, и Гоголь — позвал. Он сам, никто другой.
А ГОГОЛЬ… ВЕРНЁТСЯ? ВЕРНУЛСЯ!
— Наверняка гоголевская квартира далась не так легко, как хотелось бы. Оформление, ремонт, да и – банально! – интерьер. Каковы были Ваши первые шаги?
— Спустя пять лет после открытия Гоголевской квартиры, создания музея, Гостиной уже не хочется вспоминать о тех испытаниях, которые предъявила нам в ту пору не только жизнь, но, как мне кажется, сам писатель. Думаю, это была его проверка на прочность и преданность. Есть такая поговорка: «Если ты хочешь чего-то великого, с тобой вместе этого желает весь мир». Так и было. Цель была велика! Вся VIA SISTINA ждала какого-то чуда. Я на эту историю смотрела, как на великий театр, создавала театральную реальность, а многих этот сюжет всерьез загипнотизировал: что там готовится в этой знаменитой квартире? Словно ждали «Чуда Св. Антония».
И когда однажды на пороге квартиры, в которой на всех парах шел колоссальный ремонт, появилась солидная делегация жителей c вопросом: «Здрасьте… А Гоголь вернется?» – я поняла кое-что. Люди устали от нашего века, от его напряжения, тревог, растущих психологических нагрузок. Хочется игры, театра, праздника. И история с возвращением Николая Васильевича в Рим стала таким обещанием праздника. Гоголь-праздника! Вспоминаю, как я на мгновенье замерла на пороге квартиры, но, осознав смысл ожиданий и самого вопроса, сказала: «Гоголь вернется на свою улицу, в этот дом большим праздником. Мы его сделаем вместе». Все радостно засмеялись…
И мы стали сочинять праздник. Я обратилась к своей актерской семье, сестре Елене Солодилиной и зятю Павлу Кипнису: «Родные, выручайте. Я там в Риме, на via Sistina, задолжала… чудо. Павлуша, если не ты, то кто? Посмотри на свой нос, на профиль и не забудь про свой талант!» Это был аргумент. Семья, как всегда, подключилась и определила успех праздника.
20 марта 2013 года в Риме при немыслимом скоплении народа на via Sistina, со стороны площади Барберини, въехала старинная коляска, с возницей на козлах по имени Селифан.
В коляске сидел он – в узнаваемой накидке, со связкой старых книг, с тростью и цилиндром.
Тротуары и проезжая часть были запружены людьми. Улица кричала от восторга, стонала: «Viva Gogol!» Итальянцы умеют радоваться и соответствовать уровню театра, праздника. Гоголя пытались разобрать на сувениры: невероятное количество камер, телевизионных компаний, сотни мобильных телефонов старались запечатлеть невероятное событие. У подъезда дома №125 автора ждали его персонажи в исторических костюмах – итальянские актеры. Наш прекрасный Гоголь, не зная ни одного итальянского слова, полагаясь только на свой талант, выйдя из коляски, отчаянно ринулся в океан итальянских объятий. Через несколько мгновений он уже появился в распахнутом окне своей квартиры с возгласом: «Viva Roma! Да здравствует Рим! Я вернулся!..»
НЕ МЁРТВЫЙ МУЗЕЙ – ЖИВОЙ ДОМ
— А как сейчас выглядит музей?
— Как выглядит Музей… Однажды это надо увидеть! Гоголевский дом — это прежде всего уникальная художественная атмосфера, которую всегда было трудно описать словами, сделать инвентарный отчет… Мы не ставили задачей воссоздать мемориальную антикварную мебель, а вот сотворить художественную среду и атмосферу – да. Это и было самой сложной задачей и напоминало работу над большим спектаклем: зритель должен войти и… и сдаться в плен пространству, уйти в него, как в волшебное зеркало. Дух Гоголя, его присутствие – вот какие задачи я себе ставила. Это мой авторский проект, во многом театральный: и драматургия дома, и его декорации, и его одухотворение.
Интерьеры разрабатывала сама, но консультировалась с ведущими музейными специалистами Москвы и Петербурга. Работала с итальянскими мебельщиками, дизайнерами. И все-таки вернусь к идее присутствия Гоголя: он вернулся в свой дом, он – здесь, об этом говорят все гости и посетители квартиры. Как это удалось? Отчасти это наша с ним тайна, отчасти – мое доставшееся в наследство чувство театра.
Меня с детства слегка смущало это слово – «музей». Я сейчас говорю именно о типе музея-квартиры, дома-музея, посвященных прославленным людям… Возникал образ комнаты или дома, откуда давно ушла жизнь. Остались мертвые экспонаты – воспоминания, как гоголевские мертвые души, задача которых — заменить нам людей и подлинную жизнь. Заменить смех, слезы, отчаяние, прикосновения, запахи. Я не очень доверяю этим пространствам. Воссоздать человека, его образ с помощью экспонатов, документов в витринах почти никогда не удается. Пафос самой затеи убивает живое. Особенно когда речь идет о гении.
Когда я впервые вошла в пустую гоголевскую квартиру и осталась с ней наедине, подумала: идея музея – в тишине и пустоте этого сакрального для русской культуры пространства. Нет, ни антикварная мебель, собранная по лавкам, ни барахло с блошиного рынка не вернет сюда гоголевский дух. Ну, Дом Гоголя — говори! Говори со мной! Я буду слушать и проникать в тебя, в твою тайну, в твои звуки, в твою сущность. Ты – свидетель его тайных предчувствий, прозрений, мук и сомнений, великих озарений, говори со мной!
И дом прошептал известные слова: «Будьте не мертвые, но живые души…»
После этого идея возвращения пространства к жизни стала понемногу складываться сама собой.
— Наверняка эта музейная тишина и чопорность разрушаются… Что видят стены великой квартиры?
— За прошедшие годы Дом Гоголя, его квартира стали одним из любимым мест в Риме и для итальянцев, и для наших соотечественников, и для поклонников русской культуры со всего мира.
Каждое утро, когда я подхожу к окну, вижу – внизу группы людей с фотоаппаратами, камерами, просто молчаливые пары, сосредоточенно всматривающиеся в окна квартиры. Беспрестанно звонит домофон и телефон: люди записываются на экскурсии…
Если я начну перечислять все события, изменившие, точнее, дополнившие облик квартиры, придется писать книгу… За прошедшие годы мы получили неисчислимое количество подарков, в частности, редкие антикварные книги: оригинальные произведения Гоголя и художественные переводы его работ на многие европейские языки. Ценным подарком явилось собрание сто одной гравюры – иллюстраций к поэме «Мертвые души» художника Агина. Важным событием стало прибытие из Германии уникальной антикварной русской библиотеки, переданной нам в дар вдовой знаменитого немецкого переводчика-слависта Петера Урбана, лауреата премии Гоголя. Уникальные издания по истории Рима. Старинные гравюры и фотографии с видами Вечного города, которыми любовался Гоголь. Выставка иллюстраций знаменитых русских художников к произведениям нашего автора, подаренная московским Домом Гоголя, с которым мы очень дружим. Редкой ручной работы рушник и салфетки, подаренные Домом-музеем Н.В. Гоголя в его родном селе Васильевка на Полтавщине, из родового поместья…
Все эти предметы размещены в Гостиной Гоголя, состоящей из двух комнат – литературной и музыкальной. Хотелось бы напомнить, что в бытность автора через эту квартиру прошел весь цвет русской культуры: Василий Жуковский, Николай Языков, художники Александр Иванов, Федор Моллер, Федор Бруни, литератор Павел Анненков, историк, писатель и журналист Михаил Погодин и многие, многие другие…
Нам хотелось вернуть художественную жизнь в эти стены, наполнить дом молодыми голосами.
Программы Гостиной разнообразные: здесь проходит семинар по Истории русского театра для студентов римских университетов, изучающих русский язык и литературу, презентации русских и итальянских книг, мини-конференции и семинары по проблемам современной литературы, «Гоголевские чтения», театральные встречи, музыкальные
концерты. Полагаю, что нам удалось выстроить модель, которую смело можно назвать — Музей Гоголя, обращенный в будущее!
— Наверняка, дом Гоголя очень популярен в Риме…
— Гоголя, как автора, в Риме знают и любят. Некоторые его произведения есть в школьной программе. Самое популярное из них — повесть «Шинель», что связано с удачным итальянским переводом. В римских университетах на отделениях русской литературы к Гоголю относятся, как к хорошо известному и любимому автору. Много научных исследований, статей написано о Николае Васильевиче в Риме. Профессор римского университета «Сапьенца» Рита Джулиани, ведущий итальянский исследователь его творчества, написала замечательную книгу «Рим в жизни и творчестве Гоголя, или Потерянный рай». Она переведена на русский язык и издана в России. С радостью рекомендую её нашим читателям.
— Всё это определило популярность Гоголевской квартиры. Как я уже обмолвилась, с утра под окнами стоит толпа поклонников и не смолкает телефон с просьбами о записи на экскурсии, расписанные, как правило, на месяц вперед. Конечно, мы разработали эксклюзивные экскурсии в Квартире Гоголя. Несомненно, никакие стояния под окнами не могут передать магии гоголевского дома и его атмосферы.
Кроме того, мы предлагаем нашим гостям еще одну уникальную экскурсию – «Русский Рим». Это увлекательная прогулка и по излюбленным гоголевским маршрутам, и по римским адресам выдающихся представителей русской культуры, в разные времена проживавших в городе – Кипренского, Чайковского, Александра Иванова и Вячеслава Иванова, Тургенева, Станкевича, Моллера, Иордана, княгини Волконской; по местам присутствия русской колонии художников – пансионеров Петербургской Академии художеств, их мастерских…
Что касается квартиры, конечно, лучше ее один раз увидеть… Мне не хотелось бы предвосхищать дополнительными деталями и рассказами то, что возможно пережить только в момент личного присутствия. Музей-квартира работает по нескольким направлениям: отдельные программы для деятелей культуры, для профессионалов в формате культурных диалогов и всего, что я уже рассказала о жизни Гостиной Гоголя. Далее – работа офиса «Премии им. Н.В. Гоголя в Италии», который готовит к сентябрю очередную церемонию награждения лауреатов, и третье направление – экскурсионная деятельность музея – квартиры для наших гостей.
Конечно, в доме на видном месте хранятся портреты моего отца в ролях Хлестакова и Чичикова, и я часто рассказываю нашим гостям о его творчестве и восхитительных иероглифах судьбы, благодаря которым Гоголь вернулся в Рим. Глядя на эти портреты и на свои детские фотографии, сделанные когда-то с любовью папой, я часто думаю о том, что все мы родом из детства. И все наши ранние жизненные впечатления, художественные потрясения не только остаются в душе, но становятся проекцией будущей жизни.
ВАЖНЫЙ ГОРОД
— Вспоминаете ли вы Оренбург, с которого всё начиналось?
— Оренбург, моя родина, в пейзажах моей души занимает очень важное место.
Мне было бы невероятно приятно, если бы наша беседа пробудила у моих земляков, оренбуржцев, желание однажды приехать в Рим, прийти в гоголевский дом, возрожденный в этом столетии оренбургской семьей, в память не только о гениальном писателе, здесь проживавшем, но и о русском артисте Анатолии Солодилине, всю жизнь верой и правдой служившем родному городу и театру. Именно его великая любовь, преданность искусству, талант и вера помогли свершиться этой удивительной истории, которая, я в этом уверена, была продиктована Гоголем с Небес, а я только благодарно и бережно исполнила его волю…
