Игорь Комиссарчик: Пять историй о благотворительности

Благотворительность и меценатство в России всегда принадлежали к чистой и светлой стороне жизни. А  руководителей  благотворительных фондов  считают едва ли не «святыми» — самоотверженными и бескорыстными. Большая часть как российских, так и оренбургских фондов и ныне дорожит репутацией  честных и прозрачных.

Увы, есть и другая сторона. Для этого достаточно просто заглянуть в соцсети или послушать беседы гостей любого благотворительного мероприятия. Образ «комнаты с ангелами» в эти минуты преображается в террариум. Публичные конфликты оренбургских фондов и скандалы вокруг них стали зрелищем, сравнимым с финальной серией «Санта-Барбары» или матчем «Реал» — «Барселона», не хватает только поп-корна.

История первая. О безымянной халяве

— Добрый день, мы представители фонда «…», организующего в Оренбурге большое мероприятие. Мы ищем информационных партнеров, вы как?

— А кого вы представляете, для чего собираете деньги?

— Все указано на нашей странице в Facebook, посмотрите потом. Так вы будете нашим информационным партнером?

— ???

— Нам нужно снять несколько промо-роликов. Бесплатно. За это можете поставить в промо-ролик свой логотип. И назовем вас со сцены.

— Но мы интернет-агентство, мы не снимаем промо-ролики.

— Не снимаете? Ладно, до свидания.

Они, кажется, так и не поняли, куда звонили.

История вторая. О театральном мастерстве

Чиновники, общественники и бизнесмены выходят на театральные подмостки. Перед этим артисты скидываются на определенную благотворительную цель.  Также они выкупают часть билетов на спектакль. Зрительские средства также идут на благотворительную кассу.

Потом в течение трех месяцев идут напряженные репетиции. Приглашаются десятки информационных спонсоров, которые получают семисантиметровые логотипы гламурной  полиграфии (если о них не забыли) и грамоты (если рамок хватило). Новоявленные актеры, вышедшие из чиновничьих кабинетов или конференц-холлов предприятий, неустанно рассказывают о благих целях, суровых условиях театральной жизни и раскрытии своей многогранной личности.

Потом  — спектакль. Фанфары, овации, слава. А в конце — финансовый отчет. Небольшой. Несравнимый с ажиотажем вокруг спектакля.

И еще одна маленькая деталь: аренда помещений, костюмы, декорации, режиссер. Та неловкая ситуация, когда проще было молча скинуться.

История третья. О маленьком несчастном фонде.

Один маленький несчастный фонд никак не мог получить большой и милый сердцу грант. Что только не делали его руководители. Вступали в организации, близкие к власти. Вступали в организации, близкие к оппозиции. Выступали на провластных мероприятиях. Выступали на оппозиционных акциях. Хаяли законы. Поддерживали инициативы. Рассказывали истории – реальные и не очень. Жаловались на разрушенный «кровавым режимом» бизнес, а при случае недоумевали и снова жаловались на поврежденную случайно машину (которая, как выяснилось, стоит примерно как годовой бюджет фонда).

А потом маленький несчастный фонд начал ругаться с волонтерами других организаций. Лезть в их работу и публично сомневаться в их честности. В ответ получил недоумение со стороны даже достаточно близких к организации людей, не говоря уж о властях и сторонних организациях. После чего громко рассказал о травле и обвинил местные СМИ едва ли не в гибели детей.

Ах да, никакого гранта они, естественно, так и не получили. Только из маленького несчастного фонда превратились в маленький и злой.

История четвертая. Когда на танцах стало совсем не весело

Вальсы Шуберта и хруст французской булки. Болконские и Ростовы под задорную мазурку. В общем, бал.

О том, что что-то идет не так, стало понятно за несколько дней до самого светского раута. Детей, которым требуется помощь, никто так и не увидел. Выяснилось, что средства идут не только на помощь больным, но и на другие цели. В конце концов, благотворители – соорганизаторы разругались и обвинили друг друга в перетягивании одеяла.

Сборы средств еще идут, но отчетов пока никто не публиковал. Кажется, на танцах будет не очень весело.

История пятая. Как закалялась враль

И опять о «пиаре на благотворительности». Как-то раз Оренбург подхватил всемирную эстафету «Ice bucket challenge». Акция в городе проходила для сбора средств конкретному ребенку, страдающему от тяжелой болезни. Деньги перечислялись через партнерский благотворительный фонд, в честности, эффективности и открытости которого усомниться нельзя.

Суть акции была проста: облиться на камеру водой, перевести любую сумму в фонд на лечение ребенка и передать эстафету.

Организаторам (чего уж греха таить, им было агентство RIA56) удалось запустить эстафету едва ли не из полусотни участников. Однако по ходу акции выявилась не очень приятная подробность: снять на камеру акт закаливания с последующей публикацией хотели все, но вот переводить деньги почему-то забывали.

— Добрый день. Вы у нас в акции участвовали, фонд ждет вашего перевода уже пятый день.

— Да-да, я помню. Я передал секретарше, вот-вот уйдет перечисление.

…..

— Здравствуйте, ваша компания участвовала в акции, перевод пока не поступал.

— Ну, что вы, у нас серьезная организация, мы обязательно все сделаем.

В итоге на лечение ребенка собрали почти полтора миллиона. А примерно 10% участников акции освоили новую русскую забаву: публичное закаливание на халяву. Денег от некоторых «серьезных людей» и «солидных компаний» фонд так и не дождался.