Сергей Берижицкий о коррупции, экономических преступлениях и многозначительных цифрах

В Оренбургской области одно за другим гремят уголовные дела по коррупции. Под следствием находится глава Оренбурга Евгений Арапов и его заместитель Геннадий Борисов. За первое полугодие этого года количество выявленных преступлений возросло почти на 40%. Это официальные данные областной прокуратуры. В надзорном ведомстве говорят о сложных многоходовых схемах, когда взятки навязываются государственными служащими коммерсантам через посредников. Коррупционные проявления приобретают все более  изощренный   характер.  

О тенденциях  и масштабах взяточничества RIA56 спросил прокурора Оренбургской области Сергея Берижицкого. Разговор о коррупции получился обстоятельным  и детальным. Как выяснилось, не все цифры статистики нужно принимать однозначно, и не каждое коррупционное дело связано со взяткой.

— Сергей Петрович, что сегодня входит в понятие «коррупция»  и в чем сложность работы в этой сфере со стороны надзорных органов?

— Безусловно преступления, связанные с получением и дачей взятки – самые яркие примеры коррупционных дел. Но это только часть коррупционной преступности, которой мы ежедневно занимаемся, — отметил Сергей Берижицкий.  —  На самом деле, понятие «коррупция» значительно шире. У нас в поле зрения постоянная работа наших коллег из правоохранительных органов, ФСБ, это те же должностные преступления, злоупотребление служебными полномочиями и их  превышение, мошенничество с использованием должностного положения.

Здесь очень интересен вопрос соразмерности преступлений, которые мы с вами называем «коррупцией». Приведу один из примеров. Буквально недавно в полиции возбудили уголовное дело по факту получения взятки работниками Гайской больницы за проставление отметок об отбытии обязательных работ осужденными без фактической отработки. Гайская горбольница определена как место,  где отбывают наказание лица, которым назначено наказание в виде обязательных работ. Они метут улицу, убирают мусор, занимаются благоустройством. Медработник взял семь взяток от осужденных, которые должны были работать там, но не работали. И это тоже одна из форм взяток.

 — А о чем говорят цифры статистики? Есть тенденция на увеличение количества коррупционных дел или наоборот?

— Буквально за прошлую неделю у нас по области возбуждено 10 коррупционных дел. Самое крупное – еще один эпизод по делу Евгения Арапова. По самому «мелкому» обвиняется  старший инспектор Росгвардии за совершение незаконных действий, связанных с выдачей лицензии. Сумма взятки – 9 тысяч рублей.

Вообще о среднем размере взятки можно говорить весьма условно, потому что коррупция неоднородна. В сфере образования и здравоохранения эти суммы на порядок ниже, чем в сферах распоряжения бюджетных средств и закупок. Если взятки педагогам и врачам варьируются от 5 до 50 тысяч рублей, то в бюджетной сфере их размер может исчисляться несколькими сотнями тысяч рублей, а порой, и миллионами.

Общая сумма получения взятки по области составила 3,4 миллиона рублей. Общая сумма дачи взятки – 976 тысяч рублей. И мы видим, что фактов получения взяток несколько больше, чем дачи. Это вполне обусловлено тем, что в силу закона взяткодатель может быть освобожден от уголовной ответственности, если он активно способствовал раскрытию преступления, либо после его совершения добровольно сообщил об этом в правоохранительные органы.

Если мы возьмем статистику количества возбужденных  уголовных дел за прошлый и этот год, то увидим рост в пять раз.

 — Раскрывать стали лучше? Или нарушать стали больше?

— Понимаете, этот вопрос постоянно звучит.  Приведу пример по аналогии.  Оренбургская область занимает первое место среди регионов России по количеству возбужденных уголовных дел за «ненадлежащее исполнение обязанностей родителями», но говорить в этом случае о том, что наши родители в области самые закононепослушные нельзя. В определенной степени это показатель эффективности работы правоохранительного блока, потому что такие проблемы уж точно не лежат на поверхности.

Также и коррупция. Это настолько сложный пласт в раскрытии, в сборе информации, что во многом это зависит только от эффективной деятельности правоохранительных органов, от правильности выбранных приоритетов и вектора правоохранительного движения. И работа именно в этом направлении характеризуется нашим жестким подходом.

Потом давайте посмотрим, ведь, когда мы говорим о борьбе с коррупцией, важно не только наказать преступника, но и добиться взыскания с него того ущерба, который причинен государству или, говоря простым языком, изъять имущество, которое было получено в результате коррупционных действий.

 — Об этом обычно мало информации. Насколько сегодня актуальна проблема собираемости таких штрафов?

— Мы все это анализируем. У нас с начала года направлено  в суд 55 исковых заявлений на сумму 60,995 миллиона рублей.  У судебных приставов с начала года находилось 111 исполнительных производств на сумму более 270 миллионов рублей. На сегодня взыскано всего 3,5 миллиона.

Мы сегодня работаем над исполнением судебных решений. Опять повторяюсь, но ведь достаточно важно не только наказать, но и изъять имущество, которое возможно ждет нарушителя, когда он освободится от уголовного наказания, и будет пользоваться этими благами. Мы лишаем их этой возможности. Вспомним дело Никулина. Это министерство лесного хозяйства Оренбургской области. Там как раз пример достаточно яркий. Мы принципиально занялись этой темой и выиграли. Через суд мы лишили имущества Никулина, который не сумел доказать, что его доходов хватало на приобретение квартиры стоимостью 2,6 миллиона рублей. И это тоже часть борьбы с коррупцией, потому что люди, которые заработали коррупционным способом, начинают понимать, что они этого лишатся после суда. И вот здесь начинается иное отношение к этой теме, да и к жизни в целом.  Человек переосмысливает свое поведение, начинает думать о последствиях. Это весомая часть нашей борьбы, которую мы будем дальше развивать и продвигать.

 — А если говорить в этом ключе о сфере бизнеса?

— С начала года в области 75 руководителей коммерческих фирм наказаны в административном порядке за то, что с нарушениями антикоррупционного законодательства приняли  к себе на работу бывших госслужащих.  И административное законодательство, и уголовное, и гражданское принципиально четко прописывают наши действия по борьбе с коррупцией. И если  руководитель предприятия берет к себе на работу бывшего госслужащего до истечения двух лет с момента его увольнения из органов власти без уведомления прежнего работодателя, где он служил – это административная ответственность.

Ведь ни для кого не секрет, что у нас ряд госслужащих, исполняя государственную задачу, «крышуют» предприятия, чтобы потом уйти туда и продолжать работу. Механизм противостояния таким схемам в области также работает и есть здесь позитивные тенденции. Правосознание руководителей в этой части становится все более высоким. Поэтому за последние 2-3 года такие дела возбуждались реже, и здесь мы точно гарантируем, что сегодня все меньше и меньше руководителей готовы брать на работу таких людей, нарушая законы.

 — Если вернуться к одному из самых резонансных коррупционных дел – о задержании главы города и его заместителя. Прокуратура в суде подержала следствие в части содержания Евгения Арапова в СИЗО, хотя, на тот момент, как показалось СМИ, было много противоречивых фактов.

— В ходе первоначальных следственных действий документов, которые заинтересовали следственные органы, было достаточно много. Картина, которую сегодня Следственный комитет транслирует в СМИ – это, возможно, только «верхушка айсберга». Что мы увидим с вами в этом деле дальше, говорить рано, есть такие понятия как интересы следствия, есть конституционное право того же Арапова и Борисова, потому что только суд может назвать их преступниками.  Будем ждать судебного решения по уголовному делу. Но понятно, что оно будет расследоваться еще не один месяц.  По моим ощущениям, маятник только начинает раскачиваться, и в деле еще будут интересные подробности.

 —  Сейчас активно обсуждают тему содержания под стражей предпринимателей и бизнесменов на время следствия по уголовным делам в части экономических преступлений. Объявлена тенденция на декриминализацию в этой сфере. Вспомним у нас в области дело свинокомплекса «Вишневский». Как вам кажется, насколько в целом оправдана такая мера как содержание под стражей, ведь подобные действия затрудняют работу предприятий, крупных холдингов, ставят под угрозу и дальнейшее существование?

 — Мне сложно рассуждать про дело «Вишневского», хотя я владею ситуацией. Сложно с точки зрения профессиональной этики, потому что дело расследует Центральный аппарат СК РФ и надзор за расследованием этого уголовного дела — на плечах управления Генеральной прокуратуры.

На мой взгляд, тема содержания под стражей предпринимателей за экономические преступления сегодня немного политизирована. Если взять нашу область, то на сегодняшний день ни одного предпринимателя по экономическим преступлениям в следственных изоляторах не содержится. Как правило, это максимум домашний арест или иная мера пресечения, связанная с подпиской о невыезде, с ограничениями, но не содержанием под стражей.

По Железнову я не буду комментировать, коллеги из Генпрокуратуры прекрасно понимают суть дела и действуют в соответствии с законодательством. Само предприятие сегодня действует, поддерживает экономику области. Делом они занимаются важным и нужным. И я абсолютно убежден, что предприятие и дальше будет работать на благо города и области.

— А если говорить в целом об уголовных делах, которые возбуждены вокруг малого, среднего и крупного бизнеса в Оренбуржье, какая здесь ситуация?

— Если будем анализировать эти уголовные дела, то мы с вами столкнемся с достаточно понятной картиной. В первую очередь, это уголовные дела, связанные с невыплатой зарплаты. Их там подавляющее большинство и, решая проблему выплаты заработной платы, вернее уголовного преследования руководителя за ее несвоевременную выдачу, мы решаем, в первую очередь, проблему денежного содержания сотрудников.  Для нас это приоритет и, поверьте мне, там задача посадить кого-то или наказать – вторична. Первое – это выплатить зарплату.

Вторая категория дел в отношении предпринимателей — это, конечно, уплата налогов, налоговые преступления.  В 2018 году возбуждено 41 уголовное дело в отношении 30 лиц на сумму около 1,5 млрд рублей. Это уклонение от уплаты налогов. И если у нас бюджет области в пределах 100 миллиардов рублей, то 1 миллиард  – это огромная сумма, которая нужна региону, чтобы повышать зарплату, строить дороги, развивать медицину и многое другое.

Поэтому я хочу, чтобы очень четко все понимали, что вопрос уголовного преследования за экономические преступления предпринимателей – это ежедневная повестка любого руководителя как в органах прокуратуры, так и в полиции. Более того, мы настолько глубоко погружаемся сегодня в эти проблемы, что начинаем анализ с оперативно-розыскной деятельности.  Мы четко понимаем, что экономика и бизнес – сегодня тот сектор, который нужно поддерживать для того, чтобы развивалось государство и общество.