Открытое письмо «лежебоки»

Когда-нибудь наступает момент, когда тебя застают врасплох.  Те или иные обстоятельства как снег на голову обезоруживают мгновенно. Сопротивляться получается коряво и не всегда. Вот именно в эти моменты хочется залечь на дно, отлежаться, а потом действовать.

На неделе мне и сыну посчастливилось провести четверо суток в детском отделении Городской клинической инфекционной больницы.  Четыре замечательных дня и ночи настолько врезались в память, что промолчать после увиденного было бы как минимум неправильно. Потому что ежедневно в эту больницу привозят десятки и даже сотни малышей и родителей, таких же, как я ­–  недоумевающих и перепуганных.

Вот, кстати, о врачах,  в данном случае хотелось бы говорить меньше всего. Причём в хорошем смысле. В моём случае замечаний докторам нет и не будет. Все ровно, чётко, так, как надо. И, вообще, главные по больнице совсем не какие-то там врачи. Вот санитарки – это да. Не дай бог попасться на глаза такой медицинской даме в часы гнева. Разнесёт в пух и прах, красноречиво проводит до бокса и оставит рдеть в гордом одиночестве. Вообще, временами казалось,что эти самые медицинские дамы не понимают, что они работают в ДЕТСКОМ отделении. На просьбы родителей смягчить отношение к малышам,  хотя бы во время процедур – тех же уколов – медсестра вспылила: «Вас таких у меня тут 40 человек! И что со всеми надо по-человечески?!». Родители немели, обескураженные ответами.  По-человечески надо со всеми. Хотелось бы.

Самое интересное в отделении начинается с кровати. С виду – обыкновенное детское ложе. На  деле – мучительный тренажёр для занятий йогой. Укротить такой ночлег у мам, пап и даже бабушек получается с трудом, потому что стандартные 70 см в ширину  нужно разделить со своим больным чадом. Вас двое, а кровать одна – утопическая несправедливость. И совсем неважно, что комплекция некоторых мам, к примеру, больше кровати раза в два, а папа сможет уместиться на ней в длину, только сложившись вдвое.

На железной кровати – деревянный настил, прикрытый сверху тонким матрасом – чудо-изобретение, сакральный смысл которого  не понять при всём желании.  После первой ночи, проведённой в боксе, ощущения такие, что по телу хорошенько приложились битой. Родители шутят, мол, полезно же на досках спать, йога опять-таки. После второй ночи шутники превращаются в нытиков. Без сна несколько суток. Все остальное сливается в общей массе впечатлений и ощущений с одним единственным желанием скорее выбраться отсюда.

Второй момент и особый привет кухне детского отделения Городской клинической инфекционной больницы. Детям, у которых жёсткая безмолочная диета, на завтрак положена…молочная каша, на обед – котлета, на ужин…молочный суп. Интересное решение для диетического стола.  Я как-то даже пыталась пошутить по этому поводу, однако, мне на полном серьёзе ответили: «Девушка, вы где здесь молоко-то увидали? Так, пародия».

Визуально бревна макарон в молоке как бы напоминают о постсоветском больничном меню. Я же думала, что времена меняются. Я была уверена, что ТАКОЕ больше не подают детям. У меня же есть с чем сравнивать. Но нет, достаточно отведать рыбного супа от шеф-повара и все сомнения развеятся.  В ситуации, когда дети едят глазами, доказать что-то ребёнку, рассказывая о полезных свойствах чудо-супа — бесполезно. И вот тут вопрос к тем родителям, что задавили комбинат школьного питания  «Подросток» претензиями. Вы когда-нибудь пробовали то, чем ваших детей кормят в больнице? Почему, чтобы выздороветь, дети должны есть ЭТО? ЭТО точно детям готовят? Отсюда, бесконечные передачки из дома с супчикамикашкамикомпотами. Приготовленное поваром же благополучно отправляется в помойное ведро. В большинстве своём, признаться, там ему и место.

Когда болеет ребёнок, ты превращаешься в его тень, серую и незаметную. Тебе, по сути, плевать, что говорят вокруг, что есть, на чём спать. Но, когда твоим состоянием вот так открыто пользуются, становится не по себе. Чтобы оснастить одно отделение нормальными спальными местами не требуются миллиарды, и это даже не миллионы. Здесь простая арифметика. Найти хорошего повара – тоже не проблема, ведь так?

Мы трубим о «Национальном проекте», об открытии новых амбулаторий, пишем про новое оборудование, которому нет равных, о докторах, которые совершают чудо, а на деле спотыкаемся о ножку кровати и пытливо пытаемся понять, где та самая модернизация? Почему больничные палаты больше напоминают тюремные нары?

Посткриптум. В 2014 году Оренбургская область потратит на здравоохранение около восьми  миллиардов рублей. Восемь миллиардов.