Анна Солодкина: Темно в конце строки

Накануне в Оренбурге прошёл концерт группы «Сплин». Александр Васильев и музыканты презентовали новый альбом «Резонанс». Покинув зал, не дожидаясь выхода группы на бис, я долго не могла понять, что я только что увидела и услышала?

Благодаря отвратительному звуку и невероятно неудачному новому альбому группы, я теперь наизусть могу начертить расположение балок под потолком СКК «Оренбуржье». К тому же, знаю точное количество осветителей в зале. И это, прошу заметить, при всей моей многолетней и безграничной любви к группе «Сплин» и Александру Васильеву. Слушая около двух часов «Резонанс», создалось впечатление, что я слушаю одну очень длинную и нудную песню. Иной раз Васильев мог несколько минут нараспев повторять два слова и это, оказывается, была тоже отдельная состоявшаяся песня.

Стоит заметить, что так категорично к новому материалу отнеслись не все. В социальных сетях народ разразился гневными постами, дескать, вы ничего не понимаете, давайте, жуйте, жуйте свой орбит без сахара, раз не готовы к обновленному «Сплину».  Да дело-то не в нежелании принять новое. Дело в том, что это новое – напрочь забытое старое. Нет больше в текстах сильных образов (за исключением нескольких композиций, например, «Оркестр», «Шахматы», «Танцуй!», «Пусть играет музыка» и «Помолчим немного». Последнюю написал не Васильев). Музыка мало отличается от песни к песне. «Сплин» стал монотонным. «Сплин» больше не берёт за горло фразами, как это было с «Я знаю, что будет война, потускнеют умы, разобьются сердца» и «Думают люди в Ленинграде и Риме, что смерть – это то, что бывает с другими» или вот ещё «Любовь — это когда хорошим людям плохо» или… да из них можно отдельный многотомник издать!  И тут  «Резонанс»…печально, правда.

Сравнить ощущения от услышанного можно с чувством обиды и горечи, которые возникают, когда, например, видишь, что актёр, любимый тобой с детства, снимается в дурацкой российской комедии. К слову о новых альбомах Васильева, всё пошло не так еще с «Раздвоения личности», но и там цепляющих песен было больше. С «раздвоением» группа тоже приезжала в Оренбург, тогда мне даже удалось побеседовать с Александром. На вопрос: с чем же связаны такие изменения в творчестве, лидер «Сплина» попытался удивиться и сказал, что всё в порядке, всё, как раньше.

Вчера многие еще раз убедились, что всё, на самом деле, по-другому. Выходя из зала, услышала разговор двух девушек:

— Да что с ним не так?!

— Стареет, что…

Стало грустно. Вспомнились слова Сергея Михалка при роспуске группы «Ляпис Трубецкой», дескать, самое позорное, что может стать с рок-группой – она отметит своё 20-летие. Вспомнился Александр Розенбаум, песни которого я знаю с детства, потому что папа его очень тогда любил. Александр действительно писал очень умные и душевные песни (да, он пел не только про Нинку и фраеров). Например, его песни о войне. Услышав: «А дом далеко-далеко. И мир далеко-далеко. На плоскости стук сапог. Девчата, вернитесь в срок», ком подступает к горлу даже у сильных взрослых мужчин. Но это раньше. Теперь у него в песнях «Гарри Поттер на метле» и «Ау-ау-ау».

Вспомнился еще Высоцкий и его «Песня о фатальных датах и цифрах», где Владимир Семёнович говорит о великих поэтах, которые, как правило, уходят рано и на самом пике своего творчества. Боже упаси, если сейчас кто-то решил, что я предлагаю кому-то физически перестать существовать, но закрыть музыкальный или какой-либо ещё проект на высокой ноте, наверное, имеет смысл. На ВВС такая практика давно и хорошо работает.  Чтобы не выжимать из себя стихи. Чтобы не слышать: «Ну, музыка уже не та, не те слова». Чтобы не врать себе и тем, кто любит твое творчество. Чтобы не писать безжизненные песни.