Отпуск без гарантии возвращения…

Украина — моя малая родина. Там я родилась, получила образование, в Луганской области  сейчас живут самые близкие люди – мама, сестра и друзья. Не думала, что в самый разгар военных действий придется испытывать судьбу – выезжать в Украину и все увидеть своими глазами…

Поездка в Украину, где проживают мои родные: родная сестра и тяжелобольная мама, была намечена мной на август еще осенью прошлого года, и вопрос «ехать — не ехать» вообще не рассматривался. Однозначно нужно было ехать, чтобы помочь и в уходе за  парализованной  мамой, и в каких-то хозяйственных делах. Благо, на работе с пониманием отнеслись к моим семейным проблемам. Я, как никогда ранее, с нетерпением ожидала приближения отпуска в ожидании встречи с родными…

Ехать или не ехать?

Но… события на Украине с ноября стали развиваться по какому-то жуткому, непредсказуемому сценарию: безобидные, на первый взгляд, акции протеста на Майдане переросли в массовые беспорядки с профашистскими лозунгами и столкновениями с «Беркутом», погромами и огромными человеческими жертвами. Поначалу казалось, что беспределу в ближайшее время будет положен конец, но к лету все не только не прекратилось,  а наоборот, Донетчина и Луганщина оказались в самом центре гражданской войны со всеми вытекающими последствиями…

Моя поездка оказалась под угрозой срыва. Как оказалось, из-за взорванных мостов нет прямого железнодорожного  сообщения по Южно-Уральской железной дороге, из Москвы отменены поезда в Луганск и Донецк из-за непрекращающихся там военных действий. Пришлось ехать в никуда, в надежде добраться на перекладных, уповая на чудо, удачу и Бога…

Дорога мимо блокпостов

…Автобус украинского коммерческого предприятия отправлялся из Москвы в Луганскую область поздно вечером. Время прибытия в конечный пункт не было заявлено, мало ли что может произойти в дороге и на блокпостах. Пассажиры немногословны, в каком-то подавленном состоянии, в основном женщины. Моим попутчиком и соседом оказался мужчина средних лет, земляк из Луганской области, шахтер с многолетним стажем. Он привез в Московскую область своего 18-летнего сына, чтобы того не призвали в нацгвардию. Неужели он позволит воевать сыну против ополченцев, таких же трудяг-шахтеров, как и он сам?

 — Луганчане взяли оружие, чтобы противостоять навязыванию им идеалов бандеровщины и фашизма, — считает он, — и никакие они не террористы, как их пытаются представить украинские власти. Наши деды воевали против фашистов в годы войны, так неужели будет предан забвению их подвиг?

От него я узнала, пока ехали по российской территории, и о минометном обстреле шахты в моем родном городе и затоплении забоя, двухнедельном отсутствии в городе воды и света, непрекращающихся обстрелах пригородов города.

Первые «ласточки» приближающейся опасности

На российской таможне при проверке  документов выяснилось, что из 49 пассажиров я одна россиянка. «Боятся ехать россияне к нам, война   идет, не каждый решится рисковать жизнью… — удивляется водитель, выдавая мне миграционный листок для заполнения.- Не страшно?»

Ну, не рассказывать же постороннему человеку, что мне очень страшно от неизвестности, ожидающей меня на малой родине? Что перед дорогой я уже даже мысленно попрощалась с родной Домбаровкой, коллегами и знакомыми, готовясь к худшему?

Перед блокпостами дорога перегорожена плитами в нескольких местах, пассажиры предупреждены о запрете фотографировать обстановку и технику и пользоваться телефонами.

Трудно передать словами состояние, когда подъезжали к блокпостам и в салон заходили вооруженные военные. Что-то нереальное и не поддающееся пониманию: в мирное время …  военные с автоматами?

Невозможно было без жалости смотреть на худющих, коротко стриженных, лопоухих, каких-то беззащитных  мальчишек-срочников  из нацгвардии на одних блокпостах (а ведь это чьи-то дети и матери очень переживают),  дикий протест поднимался в душе, когда заходили самодовольные и какие-то нагловатые зрелые вояки из всевозможных добровольческих группировок. Пассажиров-мужчин выводили для досмотра на предмет оружия и проверки на участие в рядах ополченцев. Унизительная процедура повторялась на каждом из пяти блокпостах.  Возле одного  блокпоста – сгоревший остов автобуса. Он, как рассказали пассажиры, попал под обстрел месяца два назад, загорелся, а пассажиры, спасаясь от бомбежек, побежали в лесополосу, которая была заминирована и стояли растяжки. Сколько погибло и ранено неизвестно – информация о жертвах умалчивается…

Из-за проверок на дорогах автобус прибыл с опозданием на 3 часа, но, я уверена, после всего пережитого для пассажиров это уже не имело значения… Доехали, живы -здоровы и слава Богу.

Жизнь после бомбежек

Города Лисичанск, Рубежное, Приволье, Северодонецк Луганской области после отступления сил ополченцев сейчас контролируются войсками нацгвардии. На первый взгляд, жизнь в них идет своим чередом: работают магазины, люди ходят на работу,   родители гуляют с  детьми. Даже дворники метут улицы с 6 утра. 1 сентября дети пошли как обычно в школу. Лишь разрушенные жилые дома, коммуникации, автозаправки, здания предприятий –  говорят приезжим о недавних военных действиях. Но самих жителей ужас пережитого не покидает и сейчас.  Знакомые, встречаясь на улицах, делятся своими переживаниями: как по утрам просыпались от артобстрелов окраин, как ночевали в подвалах, куда были снесены одеяла и подушки, как во время выхода из строя водонапорной станции две недели сидели без воды. Спасали родники, где люди выстаивали  в очередях по 3-4 часа. Экономили воду как могли. «Возникли перебои с доставкой хлеба, и жителям окраинного Лисичанска приходилось печь лепешки на костре, так как света и газа не было», — рассказала жительница п. Березова Луганской области. 

Неизвестность – вот что больше всего угнетает людей. Телефонная связь ужасная, и родные не могут  узнать о судьбах своих близких, оставшихся в Донецке и Луганске. Украинские СМИ круглосуточно трубят о российской агрессии, помощи террористам боевой техникой и наемниками, скрывая или искажая подлинную информацию о положении дел в этих городах, сталкивая лбами наши братские народы. Многие жители, кстати,  уже и не смотрят украинские новости – не верят ни единому слову.

Я как маленький ребенок радовалась, когда узнала еще в Москве, что Россия направила гуманитарную помощь украинцам на 270 КАМАЗах. Увы, машины почти на неделю застряли на украинской таможне. А ведь там были продукты питания, вода, медикаменты, которые так нужны были людям осажденного  Донецка и Луганска!  

Сестра, проживающая в Луганске и находившаяся под обстрелом все это время, смогла вырваться из осажденного города и приехать к маме в пригород Лисичанска,  заплатив таксисту баснословную сумму: не многие водители хотели рисковать своей жизнью, вывозя беженцев. «Ужасно, когда   несколько раз в день звучит сирена и нужно бежать в подвал, захватив документы, читая на бегу «Отче наш» и надеясь только на чудо; когда слышишь обстрел установкой «Град» жилых домов и не знаешь, не станет ли роковым  этот день…»

Психику людей, переживших бомбежки, восстанавливать придется долго. Я видела истерику людей, узнавших о смерти знакомых  от попадания мины на садовый участок. Видела  глаза сестры, наполненные слезами и ужасом, при получении известия о попадания снаряда в крышу 9-ти этажки в г. Луганске, где у нее осталась квартира, и ее, скорее риторический, вопрос: «А где я теперь буду жить?». В ее квартире вылетели стекла, сдвинулось и провисло перекрытие потолка.  Город Луганск стоит без света, газа, воды, люди не получают зарплату и социальные выплаты, но все равно сестра  мечтает вернуться туда.

Население Луганской области (большинство) морально на стороне ополченцев, никогда не считало и не считает их террористами. Но люди устали от лишений, переживаний, обстрелов и неопределенности и ждут скорейшего окончания войны, стабильности. И верят … в победу ополченцев.

Возвращение

…С тяжелым сердцем возвращалась из Украины в Россию. И хотя впереди меня ожидал не менее непредсказуемый обратный рейс автобуса мимо блокпостов украинской армии с многочисленными проверками на дорогах, все мысли были о родных:  «Что с ними будет? Когда же этот кошмар закончится?». Думала, сможем выехать хотя бы на время все вместе в Россию, но мама после перенесенного инсульта не ходит и вряд ли перенесет столь долгую дорогу, а сестра отказалась выезжать…

Впереди зима.  Как они будут зимовать в разрушенных домах, без света и газа? Престарелые люди не хотят выезжать за пределы страны, не желая быть обузой ни детям, ни чужому государству, надеясь быть похороненными рядом с родными, молодых удерживает мысль об окончании войны, работа, жилье.

…В салоне автобуса — много украинцев, работающих в Москве, семья беженцев с двумя детьми, решивших выехать в Казань на постоянное место жительства, кто-то решил на время выехать за пределы Украины. И опять я одна с российским гражданством и провокационная мысль: «Не возникнет ли проблем на блокпостах?». Объявленное перемирие постоянно нарушается сторонами,  и нет гарантии безопасности. На дороге следования автобуса оживление: на обочинах — тяжелые танки, боевые машины пехоты нацгвардии, на блокпостах — солдаты в боевой готовности. Судя по поведению  военных, что-то готовится. К счастью, нас пронесло: мы не попали  под обстрел, обошлось  и без ЧП. Когда пересекли границу РФ, все пассажиры вздохнули с облегчением, а я в особенности – никогда я так не радовалась при виде  родных российских таможенников. Даже тщательные проверки багажа показались мелочью по сравнению с тем, что пришлось пережить в дороге.

Послесловие

Мне кажется,  я вернулась с отпуска  совершенно другим человеком, осознав, насколько же мы не ценим те блага, которые имеем, не радуемся каждому погожему дню, рассвету, распустившемуся цветку, душистому хлебу на столе…  

Сменились и приоритеты. Насколько же мелочны  и несущественны мои личные проблемы по сравнению с тем, что пережили мои земляки, луганчане  и донецкие жители,  за это время.  Для них жизнь без войны, без бомбежек, без страха  – заветная мечта. Вот только когда она сбудется?

И снова…

15 сентября прошла информация по телевидению, что Макеевка Луганской области вновь подверглась обстрелу, имеются разрушения жилых домов и человеческие жертвы. А ведь я ее проезжала всего неделю назад, и там было спокойно…