Невыдуманные истории: Синдром возвращения на родину

Это словосочетание я впервые услышал от своего друга – Вячеслава Моисеева, когда впервые собрался выехать за границу в командировку в 1993 году. Сам Вячеслав Геннадьевич много попутешествовал еще в советские времена и в кап., и соц. страны; и был в моих глазах опытным туристом с зарубежным шлейфом. Рассказав о курьезных ситуациях, форс-мажорах и возможных проблемах, Слава завершил свое повествование пожеланием: «Главное, чтобы ты избежал синдрома возвращения на родину». На вопрос «Что это такое?» – Геннадьевич улыбнулся с ленинским прищуром и добавил: «Сам увидишь»…

Командировка в Венгрию оказалось в целом скучной, но доброжелательной. Об особенностях  национального поведения за рубежом моих коллег госслужащих – глав администраций городов и районов – не то что бы нечего писать, просто не хочется.

Я с нетерпением ждал не столько возвращения, сколько признаков того самого синдрома. Он наступил уже в аэропорту Будапешта, после пересечения государственной границы и погрузки в самолет Аэрофлота. Не очень любезные стюарды загоняли всех в хвост салона. Но тут один из глав администраций одного из сельских районов Оренбуржья заартачился: «Вот мой посадочный талон, с указанием места. На него я и сяду». «Нет, не сядете, — заартачились уже стюарды, — центровка самолета будет нарушена». В общем, все  — в хвост. У защитника пассажирских прав нашлись свои сторонники и противники. Разгорелся нешуточный спор, с обещанием вызвать местную полицию и заверениями, что в случае неподчинения лётному составу – самолет, вообще, никуда не полетит. Скандал реально длился минут двадцать, главу еле-еле уговорили и он отправился в конец салона воздушного судна. Именно тогда я, наконец, понял: вот она – родина.

Если не ошибаюсь, в этом же году я впервые оказался за границей, как турист. Конечно, это была Франция и, конечно, это был Париж. Отправляться туда и возвращаться оттуда пришлось через Москву. И вот, в последнюю ночь перед вылетом, я на Елисейских полях, которые «кипят» светом и публикой в очаровательное время «бабьего лета». Уже на следующий день –  Москва. В тот вечер, я не придумал ничего лучшего, чем ужин в «Макдональдсе»  на Пушкинской. Вы не поверите, но в то время это было достаточно престижное место, которому еще не исполнилось и трех лет с момента открытия.

По дороге пришлось пересекать Тверскую, по сути, главную улицу Москвы. Боже, какое убожество… Грязь, лужи, уличные фонари горят через один. На обочине проезжей части торчат только милиционеры и проститутки. Приближаюсь к «Макдональдсу», у соседнего здания прямо на земле сидит пожилой мужчина интеллигентного вида. Он просил меня помочь подняться. Протягиваю  руку. Он опирается на нее, но левая нога у него, как-то странно подгибается и он вновь опускается на асфальт. Закатываю ему левую штанину и вижу торчащую белую кость и  кровь, льющуюся в ботинок. Ору на всю улицу, обращаясь к прохожим: «Есть среди вас врач!». Сердобольные люди находятся. Вокруг старика уже несколько человек. Кто-то пытается соорудить что-то вроде жгута, чтобы остановить кровотечение, а я устремляюсь  к телефону-автомату. Набираю «03» и быстро пытаюсь объяснить, что у человека открытый перелом ноги. Называю место происшествия – «Макдональдс» на Пушкинской. Диспетчер рявкает: «Назовите точный адрес». «Но здесь нет таблички с номером дома», — возражаю я. В ответ – короткие гудки. Набираю номер снова и уже ору в трубку, не стесняясь в выражениях. Что-то заставляет уже другого диспетчера принять вызов. Понимая, что сделал все что мог, направляюсь к «стекляшке» «Макдональдса».

Но сделав несколько шагов, разворачиваюсь и иду в гостиницу. Какой уж тут ужин. И вновь через полутёмную Тверскую, с ощущением, что менее суток назад я ходил, улыбался и получал ответные улыбки по сверкающим Елисейским полям, главной улице Парижа.

С тех пор я побывал во многих странах Европы, Ближнего Востока, Азии и Африки. Слетал даже за океан… Не знаю, как других сыновей и дочерей, но меня родина-мать чаще всего встречала неприветливо. С годами я научился  бороться с синдромом возвращения на родину. Чего и вам желаю.

Самое главное по прибытию домой, перестать улыбаться. Моя страна – страна угрюмых людей, которые улыбку на улице воспринимают, как личное оскорбление.