Булат Калмантаев: Есть надписи на русском языке

Уж лучше в общественном парижском туалете, как пел Владимир Высоцкий, чем этот, который «украшает» один из заборов на одной из центральных улиц Оренбурга. Повнимательней всмотревшись в снимки, публикуемые чуть ниже, читатель наверняка узнает эту улицу и этот забор.

Но не в заборе дело. Хотя, как посмотреть… Ну, например, задавшись вопросом, а чей это забор-то? Если у забора есть хозяин (а его не может не быть, огородил же кто-то стеной свое добро-имущество), то, можно предположить, что ему хозяину безразлично содержание лозунга, украсившего его забор. Читайте лозунг на фотографии.

Прочитали? И каково вам?

Не буду гадать о том, какие эмоции у вас возникли. Я лучше о своих чувствах, возникших при первом знакомстве этой человеконенавистнической надписью на неухоженном заборе.

Отлично понимаю, мы не  можем раствориться в бесконечной, всепрощающей любви друг к другу. Кто-то может быть не без основания обижен на другого или на целую группу других, да так, что простить, забыть выше всех его сил. Что же, брать ему в руки кистень и в темную ночь? Обнять пулемет и шмалять из него слева направо и снизу вверх? А почему тогда это существо мы признаем за ЧЕЛОВЕКА?

И как это – всех?

Теперь о второй части чьего-то программного положения, представленного на заборе.

Отнять. В переводе с русского на революционный — экспроприировать. У революционеров хоть в теории было обозначено: у кого отнимать – у буржуев, капиталистов, кулаков и так далее. На практике же они стали отнимать все у всех. Что на этом основании было построено, многие помнят. Что стало, когда построенное в одночасье рухнуло, большинство ныне живущих испытало на себе. А вывод о том, что общественный строй, основанный на отнятом — непрочно, исторической перспективы не имеет, к сожалению, остался неосвоенным не только автором заборной надписи, но рядом граждан, почерк которых, пожалуй, будет поизящней…

Вот это-то и тревожит более всего.

А как кто-то возьмет-таки кистень и уйдет в ночь? Отроет в огороде заботливо промасленный куль с АКМ и ящиком боеприпасов?

Скорее всего, конечно, до этого не дойдет. Но и то обстоятельство, что человеконенавистническая надпись с лета нетронутой уходит в зиму вызывает множество вопросов. А время и публичность утверждают ее в состоятельности, вписывая содержание надписи в городской ландшафт (не только визуально воспринимаемый).

И где в городе чуткий, внимательный ГРАЖДАНИН, способный видеть и эту сторону нашей общей повседневности?