ПРОнефть. Игорь Ломухин об универсальности профессии программиста, «безлюдных» технологиях и цифровой трансформации

Такое трудно себе представить, но уже через каких-нибудь 10-15 лет все месторождения «Газпромнефть-Оренбурга» могут стать практически безлюдными. Прогнозированием и корректировкой режима их работы специалисты будут заниматься удаленно, на основании рекомендаций цифровых систем. Автоматизированные управление и мониторинг обеспечат максимально безопасную и эффективную работу промысла. И это не фантастика, а уже существующий проект, реализацией которого сегодня занимается кросс-функциональная команда профессионалов.

Игорь Ломухин – руководитель проектного офиса «Интегрированная модель по управлению разработкой» «Газпромнефть-Оренбурга». Вместе с двумя десятками специалистов из самых разных областей он работает над созданием цифрового двойника* Восточного участка Оренбургского нефтегазоконденсатного месторождения. Сложнейшая цифровая модель будет состоять из связанных между собой детальных моделей пласта, скважин и наземной инфраструктуры. Она позволит не только быстро и точно рассчитывать и корректировать работу месторождения, подбирая оптимальные режимы, но и удаленно управлять его разработкой.

— Игорь, почему вы остановили выбор на этой профессии? Чем она вас привлекла?

— Своей универсальностью и востребованностью практически во всех сферах деятельности. Честно говоря, я всегда мечтал стать врачом-кардиологом, лечить людей. Но при сдаче ЕГЭ получил высокие баллы по физике, математике и русскому, а по химии и биологии – немного ниже. При поступлении в университет я, как многие, подавал документы сразу на несколько факультетов, одним из которых был «Вычислительные машины, системы и сети». Эта специализация была интересна тем, что включала в комплексе и программное, и техническое обеспечение. Я решил, что с таким багажом знаний точно буду востребован на рынке труда.

— Получается, вы никогда не стремились стать нефтяником?

— До прихода в «Газпромнефть-Оренбург» при слове «нефтедобыча» я представлял, что где-то на севере, в суровых условиях трудятся буровики и геологи, которые очень редко бывают дома с семьей. Такая перспектива меня не прельщала, несмотря на всю романтику этой профессии. В 2007 году, на 4-м курсе университета я участвовал в конкурсе. Мне надо было написать программу для проверки промысловых данных технологического режима работы газовых скважин. Я писал ее целых три ночи, поскольку учился на очной форме и другого времени просто не было. Чтобы понять, как дебит скважин зависит от давления, температуры и других характеристик, пришлось покопаться в интернете, почитать дополнительную литературу. Изучая новую для себя область, я очень заинтересовался нефтегазовой тематикой. В итоге у меня получилась небольшая программа, которая анализировала режимы работы газовых скважин и подсвечивал желтым цветом предупреждения, а красным — критические ошибки. Моей работой заинтересовались и пригласили на собеседование, после которого я получил работу на одном из предприятий «нефтянки».

Я понимал, что знание программирования и инновационных программных комплексов – это знания прикладные. Для их применения необходим фундамент, и в 2008 году я поступил на второе высшее по специальности «Геология нефти и газа». Получая свой первый «полевой» опыт, я выезжал с бригадами на месторождения, изучал оборудование, знакомился с основами планирования геолого-технических мероприятий, проводил различные расчеты параметров работы скважин. За три года дослужился до начальника отдела информационных технологий. Постоянно участвовал в конференциях и форумах, занимал призовые места.

Однажды мне позвонили из кадровой службы «Газпромнефть-Оренбурга». Здесь как раз искали специалиста с опытом как в сфере информационных технологий, так и в нефтегазовой отрасли. Знаете, меня никогда не останавливали трудные задачи, всегда привлекало что-то новое и неопределенное, требующее поиска нестандартных решений. Помню, как после собеседования вышел вдохновленный, позвонил жене и радостно сообщил, что… увольняюсь.

— С чего вы начинали в «Газпромнефть-Оренбурге»?

— Первая моя должность здесь – руководитель направления по сопровождению баз данных. Затем был руководителем направления по запасам газа, начальником отдела сопровождения информационных систем. Но то, чем занимаюсь сейчас, — это, наверное, самое интересное. В ноябре прошлого года мы совместно с Научно-техническим центром «Газпром нефти» запустили в работу первый этап проекта по проработке образа системы, которая будет включать в себя интегрированную модель Восточного участка Оренбургского нефтегазоконденсатного месторождения. Это единая цифровая модель, состоящая из связанных моделей геологического пласта, скважин и наземной инфраструктуры. Она предназначена для оптимизации их работы, а также учета взаимовлияния данных. Продемонстрировав первые результаты исследований, мы получили «добро» от руководства на запуск технологического проекта «Интегрированная система управления разработкой (ИСУР)». Летом 2019 года был сформирован проектный офис, в котором сегодня 22 специалиста: как наши сотрудники, так и представители компаний-партнеров. Мы работаем в формате открытости и непрерывного взаимодействия – такой подход наиболее эффективен для решения стоящих перед нами амбициозных задач.

— Какие это задачи?

— Если в двух словах, то ключевые задачи проекта – снижение расходов и увеличение добычи. Такой эффект может быть достигнут только благодаря обеспечению интегрированного взаимодействия между всеми элементами актива. Уже успешно реализуются несколько бизнес-кейсов, в числе которых оптимизация расхода газлифтного газа, расчет пропускной способности системы нефтесбора и расчет технологических режимов скважин. В ближайшее время планируем присоединить к системе еще несколько программных модулей, в том числе модель подготовки нефти и газа и финансово-экономическую модель. Постепенно в систему будут интегрироваться и другие программные пакеты. Как это работает? Вбивая различные наборы параметров в окна программы, можно просчитывать различные оптимизационные мероприятия и перспективные планы и подбирать наиболее эффективный технологический режим работы месторождения.

— Месторождение будущего – какое оно?

— В идеале, это совершенно безлюдное месторождение, которое обслуживают несколько десятков человек, находящихся в офисе. Бригады выезжают на объекты лишь в том случае, если возникает необходимость в наладке оборудования. При безаварийной работе территория месторождения может оставаться без людей на протяжении многих лет. Дочерние предприятия «Газпром нефти», работающие в условиях Крайнего Севера, уже сделали первые шаги в этом направлении. А лет через 10-15, я уверен, к этому придут все активы компании.

30 процентов существующих сегодня специальностей окажутся невостребованными. Поэтому сотрудники постепенно должны переквалифицироваться на другие должности. Например, мастера и операторы будут переориентированы на дистанционную диагностику того оборудования, которое заменит людей на месторождениях.

— Смогут ли рабочие, которые привыкли к «ручному» труду, перестроиться на дистанционную работу?

— На самом деле, этот процесс не прерывался на протяжении всей истории человечества: одни профессии становились невостребованными, но появлялись другие, куда нужен был приток рабочей силы. Сейчас существует множество эффективных обучающих программ, проводятся всевозможные онлайн-тренинги, семинары и мастерские, которые помогают сотрудникам получать и развивать новые компетенции. Я уверен, что бояться прогресса не стоит, без работы никто не останется: будут новые задачи — появятся и новые профессии. Как вам, к примеру, такая: оператор по контролю за роботами?

— А вы можете себя представить в другой профессии?

— Запросто! Я придерживаюсь мнения, что абсолютно любая профессия, будь то космонавт или таксист, может быть интересна. Только нужно найти в ней изюминку, то, к чему стремиться. На себе я опробовал уже много направлений: работал и на производстве, и с данными, и с людьми. При этом не чувствую себя перегоревшим. Когда ты и твои коллеги полны энтузиазма, не приходится никого заставлять работать и чувствуется общая нацеленность на результат, то работа приносит только положительные эмоции и желание покорять новые вершины.

Но все же «нефтянка» уже прочно вошла в мою жизнь: она подарила мне не только любимую работу, в которой есть огромный простор для творчества и развития, но и семью. Именно в этой сфере я познакомился со своей будущей супругой и обрел семейное счастье.

— И все же нелегко, наверное, контролировать такой объем информации. Как вы отдыхаете и откуда черпаете силы?

— Я очень люблю работать с деревом. Сборкой мебели дома занимаюсь всегда сам. На своем рабочем месте спроектировал и собрал полку для оптимизации рабочего пространства. Помимо удобства, она добавляет еще уюта и вдохновения. Когда появляется свободное время, работаю лобзиком и выжигательной машинкой.

Раньше я увлекался шахматами, но потом был большой перерыв – теперь восстанавливаю навыки, играя с сыном. Ему всего семь, но он ходит в шахматную школу, очень быстро учится и иногда даже меня ставит в неловкие ситуации во время игры.

А вообще, как говорил Конфуций, найди себе работу по душе, и тебе не придется работать ни дня в своей жизни. Так и я: нет ощущения, что работаю на износ – просто каждый день занимаюсь любимым делом.

Цифровой двойник* (англ. Digital Twin) – цифровая копия реального физического объекта или организационного процесса, моделирующая его внутренние

процессы, технические характеристики и поведение. Цифровой двойник собирает и анализирует данные во время всего жизненного цикла реального объекта с помощью комплекса цифровых технологий.

Технология даёт возможность моделировать самые разные ситуации с учетом различных факторов, которые могут возникать на производстве, и позволяет подбирать наиболее адекватные сценарии проведения технологических процессов, чтобы избежать сбоев и форс-мажоров.