Лидия Медведева отмечает юбилей. Известный искусствовед рассказала об отце, музее ИЗО и художниках Оренбурга

Известный оренбургский искусствовед заместитель директора областного музея изобразительных искусств, заслуженный работник культуры России Лидия Сергеевна Медведева сегодня, 30 апреля, отмечает свой юбилей. А через полгода, вся музейная общественность будет отмечать 110-летний    юбилей её отца, Сергея Андреевича Варламова, человека, благодаря стараниям которого в Оренбурге был основан музей изобразительных искусств. В преддверии юбилея Лидия Сергеевна рассказала RIA56  об отце и музее, который стал неотъемлемой частью их жизни.

 — Давайте начнем разговор с семьи Вашего отца, Сергея Андреевича Варламова, который родился в селе, в простой крестьянской семье, но, тем не менее, стал выдающимся деятелем искусства и создателем музея…

— Вы знаете, отец – это пример всей моей жизни. Да, семья Варламовых была самая, что ни на есть, крестьянская, и даже бедняцкая. Было много детей, и, когда я впервые увидела их дом в селе Петровское  Саракташского района, то спросила отца – а как вы тут все помещались? – на что он, смеясь, ответил – «днем-то все больше на улице, а к ночи – стелили на пол в передней комнате большую кошму, и все на ней устраивались вповалку». Жили, как все, скромно, но с достоинством. Шесть сыновей росли в семье, и все они стали выдающимися специалистами в разных отраслях, но искусство сделал своей стезей только мой отец.

 — Как же получилось, что сельский юноша, мало что знающий о художниках, подал заявление на рабфак по специальности именно «изобразительное искусство», и в дальнейшем весьма в этом преуспел?

— Как рассказывал отец, и видела я сама, очень многое  для формирования его как художника, вытекало именно из атмосферы села Петровское. Вы знаете, вроде бы все там обычно – речка, лес, пригорки, луга, но есть там нечто невидимое глазу, но ощущаемое всем организмом. Сергей Андреевич, будучи маленьким мальчиком, больше всего мечтал не об игрушках, а о карандаше. И вот однажды ему приснился сон, что искомый карандаш находится под половицей у печки. Тогда утром, он аккуратно разобрал эти половицы и увидел там – нет, не карандаш, а обычную почтовую марку. Не зная, что это такое он побежал в лавку и попросил обменять эту неведомую маленькую бумажку на карандаш. Лавочник удивился, но, увидев горящие глаза мальчика, отдал ему карандаш просто так. С тех пор начался творческий путь моего отца как художника. Потому, когда после революции, молодые ребята выбирали себе специальности для обучения на рабфаке, Сергей Варламов выбрал искусство. Учился он в Москве, и эта непривычная для тихого сельского юноши столичная жизнь с её темпом и соблазнами, чуть было не стоила ему потери здоровья. Он и так-то не отличался крепостью, всю жизнь страдал сердечным заболеванием, а тут, при такой круговерти, он просто перестал спать, и это сильно подорвало и без того слабый организм. Слава Богу,  об этом узнала женщина из наших краев, и практически силой заставила его вернуться в Петровское, где он понемногу восстановил здоровье.

Но жизнь продолжалась, и Сергей, став комсомольским вожаком на селе, не оставляет занятия живопись, более того, он становится штатным корреспондентом местной газеты, ни один выпуск которой не обходится без его рисунков. Более того, он стал посылать их в Москву, в «Крестьянскую газету», где отметили несомненный талант Варламова и пригласили участвовать  в съезде селькоров. Там он познакомился с тогда уже очень известными художниками Кукрыниксами, которые посоветовали ему не бросать живопись. Вернувшись домой, он сначала перевелся на работу в Саракташскую районную газету, а в 1944 году возглавил областной радиокомитет.

 — Но, как же ему пришла в голову мысль о создании в Оренбурге музея? Ведь в те годы это было очень непросто.

— Все первые послевоенные  годы его не покидала мысль о создании музея, главным образом потому, что он познакомился с творчеством замечательного художника-передвижника, оренбуржца Лукиана Попова, начинает много писать о нем и других художниках. В конце концов, он становится руководителем местного отделения СХ РСФСР. Но идея собрать вместе все работы Лукиана Попова и создать из них хотя бы Галерею, не оставляла Сергея Андреевича. Но для этого нужны были очень большие деньги и государственная поддержка. Тогда на помощь ему пришел директор областного краеведческого музея Борисов, который помог приобрести все имеющиеся в наличии в Оренбурге картины Лукиана Попова и в дальнейшем помог с оформлением документации на новый музей.

Первым собственным зданием музея стал крошечный дом по ул. Правды, 6. Как оказалось, потребность горожан в изобразительном искусстве была столь велика, что в течение некоторого времени в музей стояли очереди.

 — Как развивалась художественная жизнь Оренбурга до того моменты, когда Сергей Андреевич инициировал приезд в наш город большой группы столичных художников, которые позже составили «золотой фонд» оренбургской художественной школы — Николай Ерышев, Юрий Григорьев, Геннадий Глахтеев, Рудольф Яблоков и другие?

— Это большая ошибка, считать, что до появления этих действительно выдающихся живописцев,  художников в Оренбурге как бы и не было. Неправда, такие имена как Федор Козелков, Николай Ледяев, Серафим Александров и ряд других были широко известны во всей стране, имели не одну выставку и были прекрасными творцами высокой живописи. Мой отец всячески поддерживал «старую гвардию» и в то же время старался, чтобы молодые художники ни в чем не оказались обделенными.

фото: архив семьи Медведевых

 — Именно на тот период приходится появление в Оренбурге художников работающих в жанре так называемой «наивной» живописи?

— Пик расцвета наивной живописи приходится на 60-70-е годы. В то время создали свои лучшие полотна  Степанов, Ледяева, Шнайдер. К сожалению, часть из них безвозвратно утеряна. Я вспоминаю вопиющий случай, когда некая столичная дама, увидев картины Виктора Шнайдера, забрала их с собой, якобы с целью показа на выставке. Он ей поверил и не взял никаких документов, а она просто исчезла вместе с картинами. И только уже в начале нового века картины Шнайдера стали всплывать на Сотбис. Знаете, что самое сложное в работе с наивной живописью? – Суметь отобрать эти жемчужные зерна. Это очень сложно.Но мне повезло, я умею это делать.

 — Ваш творческий путь, как искусствоведа, очевидно, был предопределен? Ведь в такой семье сложно выбрать иную профессию.

— Отчего же, вот мой брат – ученый, к искусству отношения не имеет, а я… Да, это было предопределено, так как отец видел меня своим продолжением, и я старалась его не подвести. Знаете, ведь многое сейчас изменилось и в жизни, и в искусстве. Иногда складывается впечатление, что в живописи царит один авангард, все другие виду искусства отправлены под спуд. Это несправедливо. Ведь авангард – это составная часть того самого наивного искусства, которыми прославили свое имя Нико Пиросмани, Михаил Ларионов и другие. Сейчас в Москве обычную художественную выставку днем с огнем не найдешь, сплошные выставочные проекты да перфомансы. А вы знаете, что в 1995 году почти одновременно, с разницей в несколько месяцев  ушли из жизни мастера наивного искусства – Степанов, Приезжев, Шнайдер, который перед смертью сказал – «…мне нечем стало жить».

Распалась страна, распались жизни – такой вот печальный итог. Думала, что уже и не встречу ничего нового в любимом жанре, ан, нет! Однажды на выставке в областном центре народного творчества знакомлюсь с женщиной, которая ведет там семинар для начинающих художников – обычная рутина, ничего интересного. И вдруг она мне говорит – «а можно я вам другие свои картины покажу, за них правда меня ругают», — и показывает мне просто чудесные полотна. Я ухватилась за неё, как за какую-то «исчезающую натуру». Результат вам известен, Лариса Нестерова теперь известный художник, подлинный продолжатель дела великих предшественников.

 — Лидия Сергеевна, вы хорошо известны как автор многочисленных работ о творчестве оренбургских художников, в своих книгах и статьях Вы не просто рассказываете об их творчестве, но и беспристрастно анализируете современный художественный процесс. Кого из ныне живущих художников, Вы с полным правом можете назвать лидером? Или это некорректный вопрос?

— Отчего же, я мог сказать совершенно откровенно, что в настоящее время подлинно высоким искусством можно считать талантливое сочетание реализма и авангарда. Среди оренбургских художников таковым я вижу Юрия Петровича Григорьева, который совсем недавно заявил о себе в новом качестве: после роскошной пейзажной живописи, он вдруг представил потрясающую выставку жанровых работ. Вот это, я понимаю, — мастер!