Шифры судьбы

Он вырос в Оренбурге, она – в Бресте. А познакомились в Алжире… «Как мы могли вообще встретить друг друга? – все удивляются наши герои. – Только благодаря судьбе, связавшей нас 48 лет назад».

В апреле 43-го поезд увозил двухлетнего Альку в неизвестность. Из оккупированного Таганрога на работы в Германию угоняли его маму, тетю и бабушку. Примерно в это же время маленькая Рая жалась к материнской груди. Ее, дочь белорусского партизана, тоже ждал немецкий лагерь. Примерно через 25 лет судьба свела этих детей в… Африке. С тех пор они не расстаются.

Русским узлом

Слова Александра Всеволодовича Козлова негромки и очень отчетливы. Говорит он так, словно пишет незримую книгу. Просто, но вместе с тем художественно и ясно. Раиса Григорьевна больше слушает. И глаз не отводит от мужа. Вот он только потянул руку к карману, а она, уже угадав, достает свой платочек и незаметно кладет ему на колено. Но течет разговор, и из ярких пронзительных лоскутов памяти рождается история, и не одной семьи, а всей страны.

За три года до рождения Альки прокатилось по всем Советам красное колесо. Придавило оно и его семью. Репрессированные дед и дядя, совсем еще мальчишка, были расстреляны. Правда, по документам, а в 1956 году пришла бумага, что они полностью реабилитированы, умерли от «несварения желудка».

– Какая красивая фраза! – горько иронизирует Александр Всеволодович.

Его матери чудом позволят окончить институт и распределят в Оренбургскую область. Тут она найдет свою любовь. С ребенком под сердцем уедет рожать в родной Таганрог, где и встретит войну. Город быстро займут немцы. Наши его отобьют, но опять потеряют. И вот весна 43-го. Тесные теплушки, заполненные в основном женщинами с детьми. Везут на работы в Западную Германию, обращаясь с людьми, как с животными.

– Поезд шел и шел. Никто не знал, куда именно и что всех ожидает. Что помогло выжить? Наверное, та особая черта русского народа, которая проявляется во время тягот и лишений, – умение держаться вместе, как один кулак. Если у кого-то в поезде была вода, он не пил её сам, а делил на всех.

Однажды, мама рассказывала, я пристал в лагере к немцу:

– «Алька хочет кушать!» – кричал я, мелкий двухлетка, на дюжего взрослого. А в ответ получил затрещину. Но не только ее. Обернувшись, фриц бросил в мою сторону кусочек хлеба. И за это я готов был уже получить с дюжину таких ударов. И я его не съел, а принес бабушке, чтобы она разделила на всех…

Помню ли я тот город – Людвигсхафен-на-Рейне? Нет, он абсолютно стёрся из памяти. Живы лишь воспоминания о голоде и чувстве, что ты постоянно обижен.

И еще о бабушке Маше. Благодаря ей мы, дети, спаслись. Когда мам угоняли на работы, она собирала малышей вокруг себя и рассказывала сказки. Иногда по ночам я будто снова слышу их. А еще ее слова: «Все будет хорошо, Алька! Не бойся, Бог не допустит, чтобы вы погибли. Ещё обязательно покупаетесь в Азовском море!» Иногда мы убегали от бабушки и лазили везде. Искали, что можно сорвать и укусить, потому что всё время хотелось есть, есть, есть…

А еще были страшные бомбежки. Это американцы атаковали город. Один раз в специально выкопанную щель, в которую во время бомбардировки прятались пленные (для немцев-то были сделаны блиндажи), попал снаряд. Взрыв, крики, огонь… Все бросились врассыпную.

Меня и двоюродного братика схватила на руки тетя. Мама помогала бабушке. И вот тетя споткнулась и выронила меня. А народ напирал. Казалось, сейчас раздавит. И мама, упершись руками в стены, остановила толпу. Не дала меня затоптать. Откуда взялась в ней эта нечеловеческая сила?..

Мамы выиграли жизнь

– Освобождали нас американцы. Первую в жизни шоколадку мне вручил громадный чернокожий солдат. Съел ли я ее сразу же? Нет, так же отнес бабушке, чтобы она разделила. И этот вкус никогда не забуду. Чудо какое-то! То, что освобождали не наши советские солдаты, а американцы, обернулось для нас фильтрационным лагерем. В поезде, когда везли назад, умерла бабушка Маша. Ее вынесли на какой-то станции, и нельзя было даже проститься с ней.

Медленно складывается история. Берёт слово Раиса Григорьевна. И вот уже белорусская деревня Сурож.

Немцы выстроили жителей на улице. Рядом с ними предатель, у которого в руках списки с фамилиями партизан. Мама маленькой Раи узнает этого человека.

Как связная, она не раз ходила в отряд и как-то мельком видела его. Догадавшись назвать не свою фамилию, она убережет себя и детей от кузницы смерти Освенцима. Правда, отправится в другой лагерь. Сумеет бежать. Спасет всех четверых детей: кроме Раи с ней было еще двое мальчишек, а угоняли ее уже беременной – вторую дочку родила прямо в окопе.

Мамы… Без них бы не было ничего. Ни настоящего, ни будущего.

– Они спасли нас. Отдавали последний кусок. Чего?.. Наверное, самих себя. Лишь бы мы были живы, – говорит Александр Всеволодович.

Когда муж – круглый отличник

Все чаще разговор вертится вокруг слова «судьба». Она хранила, она привела наших героев в столицу Алжира. Его, дипломированного педагога и секретаря обкома комсомола, партия отправила в Москву на курсы ЮНЕСКО. Окончив их, Александр Всеволодович поехал в Алжир учить арабских детей на французском языке физике. Чуть позже туда приехала и Раиса Григорьевна. Она преподавала русский. В Алжире и поженились.

Об этом они рассказывают очень скупо и бережно, будто боясь отдать в чужие руки сокровенное. 48 лет уже вместе. Расставались только во время работы. А на пенсию ушли поздно. Он работал директором школы № 73, она учителем французского, но в другом учебном заведении.

Александр Всеволодович первым в области инициировал создание профильного медицинского класса, в который начал набирать детей из сельских школ. Пришлось решать много проблем. Например, с общежитием, но это того стоило.

Результаты были потрясающие. Так, наш герой стал круглым «пятерочником». Он и заслуженный учитель РФ, и отличник физической культуры, и отличник просвещение, и даже отличник здравоохранения.

– Наша школа была добрая. Она давала детям свободу выбора и воспитывала личности. Это самое главное, – утверждает Александр Всеволодович.

А заканчиваем мы разговор с того же, с чего и начали.

– Верю ли я в Бога? А как не верить?.. Мама рассказывала, что во время бомбёжки в лагере небо было чёрное. Все гудело. Вокруг сыпались бомбы, а наш народ стоял, все вперемешку – взрослые и дети, – и в один голос кричал: «Господи, спаси! Господи, спаси…»

После семидесяти пяти я все чаще стал задумываться: а почему случилось это? а почему не иначе? И приходил к мысли, что так предначертано свыше. Знаете, наполовину человек сам владелец своей жизни, а наполовину лишь подчиненный. Я уверен, что все будет хорошо, если стремиться делать добро и верить в правду и справедливость.