«Приходит к нам Саид, житель из кишлака, и спрашивает: «Ты почему убил моего брата?»»
В 1982 году в Афганистан из Оренбургской области направили Хурматуллу Байрамгулова. Он был профессиональным военным, на тот момент ему исполнилось 28 лет и дома его ждали жена и двое сыновей трех и пяти лет.
— Наша рота, в основном, ходила на боевые операции. Третий взвод стоял на боевом охранении аэропорта и штаба дивизии, первый находился в 150 километрах от нас в горах Чикчерани. Наш второй взвод постоянно ходил на боевые операции, в основном, в Герат – довольно крупный афганский город. Я участвовал в девяти боевых операциях, в четырех — по реализации разведданных. Когда к нам поступала информация от летчиков или «сочувствующего» населения о том, что где-то заметили «духов», мы выезжали в тот район на зачистку, нередко попадали под обстрел.
Вошли мы как-то в Герат в отряде сопровождения движения, а позади нас дамбу взорвали, и поток воды отрезал наши три танка и БТР от основных сил. Мы оказались в ловушке: с трех сторон дувалы – высокие глиняные заборы, а позади – вода. Так мы 8 или 9 часов стояли там, пока вода не сошла. Нас, конечно, не бросили: наша мотострелковая рота поддерживала, самолеты участвовали – бомбили, чтобы духи не могли к нам подойти. Смотришь вверх – с самолетов бомбы «сыпятся», как будто все на нас! Желание было под танк спрятаться! А духи обнаглели: видят, горстка людей в западне, и давай нас обстреливать — думали, никуда нам не деться. Но мы отстрелялись – смогли! В первую очередь, потому что поддержка хорошая была! Одного духа ранили, другого в плен взяли. Через некоторое время вода спала до метровой глубины, и мы повернули назад. Наши кричат: «Давайте быстрее, а то и вам, и нам конец будет!» И вот вышли мы из этого окружения, танки спасли. Когда к противоположному берегу подходили, один из наших танков утонул, я нырял за ним, чтобы зацепить трос, и танк вытащили. После этой операции меня представили к награде — медали «За отвагу».
Отношения с местным населением складывались довольно сложно. Некоторые относились с пониманием, помогали, но, бывало, местные постреливали. Однажды командир взвода был в отъезде, я остался за него. Ночью забегает охранник: «Товарищ прапорщик! Духи!» Я по рации передал информацию командиру роты, пустили осветительные ракеты – и точно: нападение. Начали отстреливаться, одного из них убили. Через три дня приходит к нам Саид, житель из кишлака, и спрашивает: «Ты почему убил моего брата?» Отвечаю: «А ты хотел, чтобы твой брат меня убил? Я защищал свою жизнь. И у меня задача – их не пропускать, для этого я здесь поставлен. Какого черта он сюда пошел?» Саид говорит: «Его заставили, взяли как проводника…» И потом меня быстренько с того пункта убрали: поняли, что за мной охотятся, сказали местным, что я уехал домой. У афганцев есть обычай кровной мести, на могиле убитого висит зеленый флаг до тех пор, пока он не будет отомщен. Вскоре я снова попал на тот пункт, встретил Саида, который удивился, увидев меня, и начал расспрашивать, надолго ли я приехал. Но, к счастью, на следующий день я уже улетел домой.
