Имам Орска и Новоорского района: Террорист не может считаться настоящим мусульманином

Орской соборной мечети исполняется 116 лет. Она распахнула свои двери для верующих 26 октября 1900 года. Имам-мухтасиб Орска и Новоорского района Оренбургской области Толибжан-хазрат Азаматов возглавил шесть лет назад Орскую мечеть.

– Толибжан Юнусович, в городе проживает немало мусульман. Многие посещают мечеть?

– Мусульман в Орске насчитывается около 30 тысяч. Это люди разных национальностей. Но в мечеть приходят немногие. Хотя, если сравнивать с 2010 годом, количество прихожан увеличилось вдвое. В будни здесь бывают единицы, по пятницам на коллективную молитву собирается более сотни человек. Приходят и женщины. Разумеется, молятся они отдельно от мужчин. И причиной тому не дискриминация, как некоторые полагают. Просто во время молитвы и мужчина, и женщина совершают поклоны. Именно для того, чтобы они не искушали, не отвлекали друг друга, необходимо находиться в разных помещениях.

Сегодня идет много разговоров, мол, женщина в исламе за человека не считается. Это не так. Наоборот, женщина освобождается от многих обязанностей. Она может не ходить в мечеть, ей разрешено молиться дома. Обязанность женщины – хранить семейный очаг, создавать в доме уют, воспитывать детей. А задача мужчины – обеспечить достаток, но только дозволенным путем.

В мусульманских семьях принято иметь много детей. Тем не менее сейчас многие боятся нищеты, не спешат рожать даже третьего ребенка. Но в Священном Писании сказано, что «каждый рождается со своей пищей», то есть будет ею обеспечен. От голода еще никто не умер.

– А как же то, что происходит в некоторых африканских странах?

– Это все делается искусственно. Из-за того, что кому-то очень хочется разбогатеть, там в дефиците еда, питьевая вода… Если мы будем делиться друг с другом тем, что имеем, голодных людей не будет. Просто надо быть чуточку добрее, этому нас учит Всевышний.

– Как вы пришли к вере, ведь родились и росли в то время, когда активно насаждался атеизм?

– Я рос в Средней Азии, хотя родился в Оренбуржье. Воспитывала бабушка по отцовской линии. Родители отдали меня ей в девять месяцев, так как она осталась одна. Бабушка была религиозной, соблюдала пятикратную ежедневную молитву, пост в месяц Рамадан. Тогда в Средней Азии царила такая атмосфера, что люди верили в одного Бога. Но в школе не приветствовали чтение Корана. Меня спрашивали: «Молитвы читаешь?». Я говорил: «Нет». Девочки приходили в платках, но, заходя в школу, их снимали. А с тех, кто не снимал, платки срывали, их ношение запрещалось. Хотя за пределами школы никакого давления не было.

У меня была соседка, вместе с которой мы ходили в школу. Она рано потеряла мать. Как-то иду мимо ее дома – она сидит, никого не замечая, плачет, протягивает руки к небу: «О, Аллах, помоги мне, пожалуйста, забери мою душу, разреши мне пойти к маме».

Я тронул ее за плечо: «Чего плачешь?».

Она будто очнулась и призналась, что мама к ней каждый день приходит во сне. То платье подарит, то конфет принесет, к себе зовет…

«А у кого ты разрешения спрашиваешь?» – спросил я.

«У Бога. Он есть. Иногда на небесах я вижу ангелов», – ответила она.

Я подумал, такого не может быть. Потом прошло время, подошел к ней, спрашиваю: «Как можно найти Бога?».

«Когда у тебя проблемы, просто обращайся – он поможет», – заверила соседка.

Мне захотелось проверить. Я обратился к Богу в трудный момент и, клянусь своим Создателем, почувствовал божественное тепло. Я не могу этого объяснить, но в тот момент я точно понял, что он есть. Начал читать переводы Корана. Бабушка это поддерживала, говорила: учись, это хорошее дело, будешь людям помогать, добро делать. Я выучил первые суры. Но поначалу никому не признавался, что верю в Бога. А потом за это просил у него прощения. За свою жизнь я не раз видел печать моего Создателя.

– А как вы относитесь к радикальному исламу?

– Ислам – религия мира и согласия. Я узнал, что такое ваххабизм, в 1999 году и был шокирован тем, какую грязь придумали люди. Ваххабизм не имеет никакого отношения к исламу, это настоящий бандитизм. Бог не может поощрять убийств. Ваххабиты, цитируя Священное Писание, переворачивают его с ног на голову. В Сирии сейчас орудуют бандиты, у которых нет ничего святого, они идут против человечества, они идут против ислама. Мусульманин не может быть террористом, а террорист считаться мусульманином. Мусульманин – это тот, кто покорен своему Создателю, тот «кто не делает своим языком, своим движением вреда другим».

– И тем не менее, даже у нас встречаются экстремисты – это показали задержания в Казахстане, в Домбаровке. Как избежать радикализации местного населения?

– Нужно разъяснять людям, что убивать во имя Бога невозможно! Причины войны на Ближнем Востоке очевидны: идет борьба за нефть. Это грязная геополитика. Во главе террористов, я убежден, стоят неверующие люди, сатанисты. Сегодня есть опасность вербовки ими наших сограждан через Интернет. Наверняка, на людей оказывается сильное психологическое воздействие, кого-то пытаются заманить большими деньгами… С этим нужно бороться. И мы делаем это во время проповедей, приобщаем людей к традиционному исламу, объясняем его основные постулаты.

– Кстати, о постулатах: считается, что каждый мусульманин должен совершить паломничество в Мекку или Медину. Вы уже совершили?

– Есть пять столпов ислама: вера в единого Бога (Моисея, Иисуса, Мухаммеда мы признаем пророками); совершение намаза; соблюдение поста в Рамадан; раздача нуждающимся части своего имущества и хадж в Мекку. Его можно совершать ежегодно, но главное – сделать это только тогда, когда ты соблюдаешь все остальное и когда есть возможность. У меня ее пока не было. Но я уверен, что и я, и мои дети (у меня их двое), и супруга обязательно совершим хадж.

– Толибжан-хазрат, вы человек довольно молодой. Легко ли руководить мечетью?

– Меня назначили имамом после смерти Расим-хазрата в 2010 году. До этого несколько лет я был его помощником (в Орск меня распределили после окончания медресе). Кандидатур в имамы было мало, люди указывали на меня. Стараюсь делать все, чтобы прихожане тянулись в мечеть. За последние 3-4 года мы ее отремонтировали, весной будем штукатурить минарет.

– Удачи вам в благородных начинаниях!

– Спасибо.