Небо — наш родимый дом!

Юрий Алексеевич Пронин, Ветеран ВОВ, штурман звена, эскадрильи бомбардировщиков «Пе-2».

Воспоминания Пронина Юрия Александровича о боях своего полка в небе Восточной Пруссии.

Как только прозвучало по радио сообщение о начале войны, сразу изменилась жизнь не только взрослого населения нашего города, но и нас, подростков. Я только что закончил 8 классов и собирался продолжить учебу дальше. Пришлось эти планы отложить. Меня и моих одноклассников направили на помощь селу в уборке урожая. А предварительно мы прошли недельные курсы трактористов. Распределили кого в Тоцкий, кого в Переволоцкий районы. Так началась моя трудовая жизнь, которая чередовалась с учебой в школе.

В январе 1943 года пришла и моя очередь идти в армию. Военкомат направил во второе Чкаловское военно-авиационное училище штурманов. Уже летом 1944 года состоялся выпуск. Нам присвоили звание младших лейтенантов и направили в Казань на формирование экипажей бомбардировщиков ПЕ-2. В сентябре уже участвовал в боевых вылетах.

В то время войска под командованием маршала Жукова уже находились на подступах к Берлину. Но со штурмом города не спешили. На то были важные причины. На северо-востоке Германии находилась довольно мощная группировка противника, которая могла нанести удар с фланга по штурмующим Берлин войскам. Вторая, не менее мощная, оставалась в Восточной Пруссии. Их необходимо было обезвредить до штурма Берлина. Против первой группировки была выдвинута танковая армия, которая и ликвидировала ее. Против второй, в Восточной Пруссии, активно действовал 3-й Белорусский фронт. В этих боях пришлось участвовать и мне.

Лётный состав части еще находился под тягостным впечатлением: погиб командир полка подполковник Федоров. Полк бомбил артиллерийско-минометные позиции противника в 700 метрах от линии фронта. Прямым попаданием зенитного снаряда в бомболюк, самолет был разрушен. Только один парашют завис в воздухе, медленно опускаясь на территорию, занятую противником.

Командир самолетов-истребителей, сопровождавших полк бомбардировщиков, приказал «сдуть» парашютиста на свою территорию. Истребители встали в круг и струей воздуха поднимали парашютиста вверх и гнали в сторону линии фронта. Замысел удался. Это был стрелок – радист командира. Он остался живым и вернулся в полк из госпиталя, когда война уже закончилась.

Из этого боя не вернулись экипажи самолетов Шилякова и Гапешки. Этих ребят я еще не успел узнать, но фамилии их запомнил на всю жизнь. На другой день был включен в боевой расчет эскадрильи и наш экипаж. Первый боевой вылет. Линия фронта. Всюду появляются черные облачка разрывов зенитных снарядов. При входе в них чувствовался запах охотничьего пороха. Самолет на «боевом курсе», теперь только по прямой и только на одной высоте. Впереди – цель. Наконец бомбы сброшены, люки закрыты. Быстрей за пулеметом. Ведь сзади атакуют истребители противника. Но на этот раз мне стрелять не пришлось.«Мессершмидты» атаковали замыкающую эскадрилью. За одним нашим самолетом было видно короткое пламя и длинный шлейф дыма. Это горел экипаж нашего пополнения, старшины Виноградова. Он погиб, выполняя всего второй боевой вылет. До конца войны эскадрилья уже никогда не летала полным составом.

Наш полк наносил боевые удары по немецким городам и артминометным позициям в непосредственной близости от линии фронта. Всего я сделал 30 боевых вылетов, участвовал в трех воздушных боях, сбил один самолет противника. В апреле 1945 года подучил первую правительскую награду – орден Отечественной войны II степени. Вот как это было. Пехота подошла к городу Кенигсбергу. Авиация непрерывно наносила массированные бобовые удары по опорным пунктам противника. Помню, в один из таких дней в колонне бомбардировщиков на Кенигсберг было несколько самолетов. Ниже нас кружились самолеты-штурмовики, подавляя огонь зенитных батарей. А сверху, словно рой пчел, вели бой наши немецкие истребители.

Наземные войска огнем «катюш» обозначали свою передовую линию и указывали нам цель. Кенигсберг был окружен. Автострада Кенигсберг – Данциг – Берлин была перерезана. Операция блокирования и уничтожения группировки шла успешно. Но в этот момент погибает командующий фронтом генерал Черняховский. Темпы наступления снизились, тыловые части обеспечения отстали от наступавших в первом эшелоне. Нужна была поддержка с воздуха. Её-то и не было. Испортилась погода. Волнами с короткими интервалами шел снег с дождем при видимости 100-200 метров.

И все же пришел приказ на вылет второй эскадрильи. Цель – танки и бронетехника на автостраде южнее Кенигсберга. В короткий промежуток между двумя снежными волнами взлетели и заняли свое место в строю эскадрильи.

Вторая эскадрилья, хотя и взлетела, но попала в более сложные погодные условия и была вынуждена искать для посадки запасный аэродром. Удалось это не всем. На небольшой высоте взяли курс на цель группой из 9 бомбардировщиков, 12 истребителей сопровождения, которые на этот раз подвесили на самолеты по 2 бомбы.

Вышли на цель на высоте 200 метров, «чиркая», нижнюю кромку облаков. Большая группа танков, бронемашин, автомобилей и мечущихся между ними солдат были хорошо видны с воздуха. Бомбы сброшены. Облегченные самолеты взмыли вверх и оказались в плотных слоях атмосферы. Снова вниз. Теперь уже никакого строя, никакого огневого взаимодействия между самолетами, каждый из нас становился легкой добычей для противника.

Я увидел, как два самолета взлетели с немецкого аэродрома. На какое-то время потерял их из виду. Снова увидел, когда один из них оказался на хвосте моего самолета всего в 20-30 метрах. К обороне я был готов. Мне оставалось нажать на гашетку пулемета. Успел среагировать быстрее противника. «Фокер», потеряв управление, упал в воды залива Фриш-Гаф. Высота была всего метров 100. Наконец 9 самолетов в плотном строю. Теперь – домой.