Жизнь «со статусом»: 3% жителей Орска являются ВИЧ-инфицированными

По статистике, в Орске Оренбургской области около 3% населения живет с ВИЧ. Это только официальные данные. А сколько людей не знает о своем статусе? По нормативам Всемирной организации здравоохранения, эпидемия начинается тогда, когда инфицировано более одного процента. Впору кричать караул. Окружающие относятся к ВИЧ-положительным с опаской, оттого многим приходится скрывать свой статус. Мы решили взглянуть на проблему изнутри, узнать, как сегодня живется людям с этим диагнозом.

У вашего сына ВИЧ

– Мне приходится жить, скрывая правду от друзей и знакомых, иначе многие от меня отвернутся, – признается 30-летний Александр Иванов (фамилия изменена). С тех пор как врачи поставили неутешительный диагноз, его жизнь круто изменилась.

– Я всегда был непослушным ребенком, дрался во дворе, плохо учился, – начинает он свой рассказ. – Маме со мной было тяжело, но еще хуже стало, когда ушел отец. Мне тогда было тринадцать. Алименты он не платил – скрывался. Чтобы у нас был достаток, мама устроилась на вторую работу, целыми днями ее не было дома. А я почувствовал свободу, вообще перестал учиться, постоянно пропадал на улице. В 16 лет связался с плохой компанией: большинство из ребят нюхали клей, кто посмелее да побогаче – употребляли наркотики. Именно тогда я и совершил самую большую глупость в своей жизни – попробовал героин. Хватило одного укола, чтобы «подсесть». Ну а какие там меры предосторожности? Грязный подвал, один шприц на всю компанию, привычное движение – и ты уже в другой реальности. Начал воровать, таскать из дома ценные вещи и продавать. Мама была в шоке. Она не понимала, что творится с ее сыном. А мне было все равно. Это продолжалось почти два года, пока я серьезно не заболел. С двусторонним воспалением легких меня положили в больницу, взяли все анализы. А на следующий день врач вызвал нас с мамой на разговор. «У вашего сына ВИЧ», – сказал он. Помню ее слезы и свое полное безразличие к этому. Мне тогда хотелось только одного: быстрее встретиться с друзьями и уколоться. В этот момент я и значения не придал словам доктора. Дали подписать какую-то бумагу об уголовной ответственности и отстали от меня. Всерьез задумываться о своем статусе я стал только лет через десять. К тому времени одни из моих сомнительных друзей мотали срок, а другие умерли. Наркотики тогда я уже бросил. Хоть на это ума хватило. Но семью так и не завел. Как только девушки узнавали, что у меня ВИЧ, сразу отворачивались. Живу сейчас в полном одиночестве, без семьи и детей. Расплачиваюсь за ошибки молодости…

Страх огласки мешает обратиться к врачу

О том, что ВИЧ не передается воздушно-капельным путем, известно давно. Тем не менее зачастую страх оказывается сильнее разума. О том, с какими проблемами сегодня сталкиваются инфицированные, мы говорим с Ростиславом Ламертом – членом областной межведомственной комиссии, председателем автономной некоммерческой организации «Альтернатива», помогающей людям, живущим с ВИЧ.

– Наша организация информирует людей о проблеме ВИЧ в городе, – отмечает Ростислав Иванович. – Тех, кто работает в этом направлении, мало, их нужно обучать. Проблем у людей, живущих с ВИЧ, множество. Взять хотя бы медперсонал. В Орске почти 4000 человек находится на диспансерном учете, работать с ними в СПИД-центре должно 8-10 специалистов, а делает это один человек. Людям приходится записываться на прием за три месяца, чтобы получить грамотную консультацию. А ведь тем, кто проходит терапию, необходимо проверяться каждый месяц – выяснять, насколько эффективен препарат. Еще недавно в городе остро стояла проблема обеспечения тест-системами. На ВИЧ в СПИД-центре проверяли не всех желающих, а только представителей группы риска. 

— Мы стараемся всячески помочь ВИЧ-инфицированным орчанам, но, к сожалению, в одиночку не справляемся, требуется большая помощь государства. У нас было шесть проектов, направленных на профилактику и борьбу с ВИЧ-инфекцией, которые реализовывались совместно с администрацией города, комитетом по делам молодежи, СПИД-центром, инфекционными отделениями больниц. В это вкладывались немалые средства. В больницах и поликлиниках были оформлены стенды, раздавалась специализированная литература, проводились профилактические акции. В основном деньги вкладывали международные фонды, например, «Глобус» – Глобальный фонд борьбы с ВИЧ, туберкулезом и малярией. Эта организация выделяла огромные средства на закупку препаратов. Правительство, конечно, тоже принимало в этом участие, но львиную долю предоставлял «Глобус». Теперь такого финансирования нет. 

— У нас был информационный центр на улице Чернышева, который пришлось закрыть. Хорошо, что удалось сохранить ныне функционирующий женский центр. Несколько лет назад в городе запускалась программа по противодействию ВИЧ (СПИДу), но началась модернизация системы здравоохранения, и ее реализация прекратилась. 

— Если у человека высокая вирусная нагрузка, он быстро устает, каждые 3-4 часа ему нужен сон. В Америке люди получают дотации и трудятся неполный рабочий день. Как только в результате терапии клетки входят в норму, дотации снимают. Конечно, для нашей страны такая практика – из области фантастики, но можно было бы хоть какую-то помощь оказывать…

— У большинства людей, живущих с ВИЧ, вся жизнь зависит от маленькой коробочки, которая начинает пищать каждые 12 часов, напоминая о необходимости принять лекарства… У человека, который лечится, бывают и сильные побочные эффекты, сравнимые с похмельным синдромом. Даже чисто психологически тяжело зависеть от таблеток. И еще один фактор, мешающий людям жить, – чувство стыда. Люди боятся огласки. Особенно тяжело девушкам. Большой плюс, что есть женский центр. Там хорошее помещение, тренажерный зал, игрушки. Любая мама может приехать туда с детьми, просто пообщаться, получить ответы на интересующие ее вопросы: каждый вторник приезжает врач. 

— Я бываю во многих городах, посещаю СПИД-центры. И не везде они оборудованы так, как хотелось бы. Возьмем Новоорск. Там инфекционный кабинет расположен с торца здания больницы, людям даже не нужно заходить через центральный вход, никто их не видит. А в Медногорске такой кабинет расположен в людном месте, и больные стыдятся туда идти: вдруг кто-то увидит. Потом получается, что врачи и рады бы помочь человеку, да уже поздно. Нужно просвещать население, больше рассказывать. Когда только стал распространяться ВИЧ, было много необоснованных страхов. Но люди нашей организации объясняли, что этой болезнью не так-то просто заразиться, гораздо быстрее подхватить, например, не менее страшный туберкулез. Эта информация давалась в СМИ и приводила к определенным результатам. Сейчас информации стало значительно меньше. Общество нужно просвещать, не допуская массовой истерии.

Справка «Орской газеты»: По данным Орского центра профилактики и борьбы со СПИД, носителями ВИЧ-инфекции в Орске являются 3076 человек на 100 тысяч населения, т.е. 3,08%. В прошлом году этот показатель составлял 2,8%. Диспансерному наблюдению подлежат 7381 человек. За 2014 год в целях ранней диагностики ВИЧ-инфекции обследовано около 40 тысяч горожан, выявлено 293 новых носителя ВИЧ. Основную массу больных составляет молодежь от 20 до 40 лет, отмечается тенденция роста числа заболевших среди лиц старше 40 лет (до 22-23% от всех выявленных за год). Почти половину ВИЧ-инфицированных составляют безработные. Основным путем передачи ВИЧ – до 80% – остается половой, до 16% заражений приходится на предметы и инструменты, загрязненные кровью.