Дом, в котором жил Даль: в Оренбурге чиновники и ученые спорят об историческом строении

Разногласия среди историками  и городской администрацией вызвала принадлежность одного из старых домов в исторической части Оренбурга к знаменитому автору «Словаря живого великорусского языка».

Для кого-то раритет

Кем был Владимир Даль, оренбуржцы худо-бедно, но знают. Недаром прогуливаются по Советской рядом с памятником Пушкину и Далю. Друг великого поэта — писатель, лингвист, собиратель первого полного толкового словаря.

Другое дело, — где жил Даль, служа в Оренбурге медиком при губернаторе Перовском?

В этом вопросе единого мнения у историков нет. Одни указывают адрес дома Звенигородского, расположенный на нынешней улице Ленинской, другие – на дом по улице Пушкинской. Третьи и вовсе уверяют, что никакие дома с 1846 года, когда семейство Даля убыло в Санкт-Петербург, уже не сохранились.

Недавно Оренбургское общество краеведов обратилось к городским властям с просьбой увековечить память пребывания Владимира Даля в нашем городе, установив памятную доску на доме по улице Пушкинской, 42.

По утверждению оренбургского краеведа, профессора Галины Матвиевской, дом был приобретён Далем и оформлен на его матушку Ульяну Христофоровну. Об этом Владимир Иванович упоминал в письме к своей сестре Паулине.

Какое-то время историкам не было понятно, в каком именно доме проживала семья в 1840-е годы. Пока краевед Елизавета Вертоусова не обнаружила в оренбургских архивах «План первой части третьего квартала» — несколько земельных участков по улице Преображенской (ныне 8 марта), примыкавших к Артиллерийской площади (ныне Президентскому кадетскому училищу). Один из домов был обозначен, как дом вдовы Ульяны Христофоровны Даль. Вот он-то и находится сейчас по адресу – улица Пушкинская, 42.

Кому-то новодел

Правда, когда краеведы обратились в комиссию при городской администрации, отвечающую за размещение памятных досок, их пыл охладили. Чиновники уверяли, что, во-первых, в самих исторических документах есть нестыковки.

План датируется 1852 годом, а мать Даля умерла в 1849-м. И это не было отражено.

Во-вторых, археолог Сергей Богданов, считающийся у нас экспертом Русского географического общества, заявил, что во второй половине XIX века Оренбург сгорал дотла. А потому дом остаться не мог, в принципе. Поэтому даже если и был отстроен на старым фундаменте, то значительно позже.

И, наконец, в комиссии вспоминали исследования нашего знаменитого земляка, знатока исторической архитектуры, Виктора  Дорофеева. Он вообще считал, что дом после пожара был отстроен на новом месте. А потому если и устанавливать на дом табличку, то только как «на месте, где находился дом, в котором проживал Даль».

Сомнение: кто заплатит за имя?

Несомненно, оба мнения заслуживают уважения. Но в первом случае историков-краеведов трудно упрекать в меркантильности. Что же касается чиновников, подумайте сами, как им следует относиться к зданию, имеющему реальную историческую ценность?

Его надо ставить в реестр памятников истории и архитектуры, брать под опеку. Защищать от сноса, да ещё и реставрировать придётся.

Дом Даля по улице Пушкинской, 42 сейчас находится в частном владении. С одной стороны к нему пристроена, судя по трубе, газовая котельная. С другой, – частная фирма провела на фасаде совсем не исторический ремонт.

Если дом признать памятником, как заставить владельцев привести его в первоначальный вид?  Дешевле и проще согласиться с той точкой зрения, что это новодел конца 19 века, построенный на старом фундаменте того самого дома. И установить доску в месте, которое ещё пока не затронул евроремонт.Тем более что краеведы не собираются воевать за признание самого дома. Им гораздо важнее, чтобы молодёжь, проходя мимо, не щурила лоб с удивлением – «это кому?». А могла авторитетно пояснить, чем знаменит Владимир Даль, что он сделал для русской истории, и как был связан с Оренбургом.