Скорая или неотложная

С нового года должен был вступить в силу новый законопроект, который подразумевает радикальные изменения в работе скорой помощи. Свои опасения по поводу грядущих преобразований высказал главный врач Орской станции скорой помощи Константин Кумзин.

По новому закону предусматривалась ликвидация должностей санитаров и разделение скорой помощи на экстренную и неотложную. Законодательный акт вызвал такую бурю негодования [как медицинских работников, так и рядовых россиян], что исполнение документа отложили на 1 июля. 

– По законопроекту предлагается вместо санитаров ввести должности водителя-санитара и фельдшера-водителя, – комментирует Кумзин. – Это новшество обсуждалось бурно и с негодованием. Оно и понятно, ведь сотрудники скорой помощи призваны бороться за человеческие жизни. И совмещение двух должностей при выполнении нашей работы негативно скажется на результатах. Но в приказе есть ставка фельдшера-водителя. Представляете, бригада едет на один, второй, третий вызовы. За рулем водитель, который идет спасать человека. Он может быть в промасленной одежде, с руками, пропахшими бензином. При необходимости он должен вынести больного на носилках, затем снова сесть за руль. А машина сломается? 

Все медики, орские в том числе, вспоминают приказ № 100 от 1999 года. Говорят, именно он «хороший, добротный». Только не все его положения были реализованы в силу каких-то обстоятельств.

– Надеюсь, что законотворцы откажутся от пунктов проекта, которые не принесут нам ничего хорошего в плане состава бригад, – уточняет Константин Александрович. – Второй момент, на котором хотелось бы заострить внимание: разделение службы на неотложную и экстренную. Нашей станции это необходимо уже сегодня. Идет огромное количество непрофильных вызовов по неотложной помощи. По нормативам у нас должно быть около 80 тысяч вызовов в год, а получается – порядка 100-105 тысяч, то есть 30-35 тысяч из них являются непрофильными. Так что в городе нужно создавать отделение неотложной помощи для больных, которым не требуется экстренное медицинское вмешательство. Ведь на самом деле сложными, представляющими опасность для жизни случаями должна заниматься экстренная служба. На такие вызовы мы обязаны прибывать в течение двадцати минут. Повышение температуры, давления, обострение хронических заболеваний отойдут к неотложной помощи. Она может оказываться в течение двух часов. Бригады для неотложки по проекту должны формироваться из персонала городских поликлиник и больниц и создаваться на их базе. Организовать все это в Орске вполне реально. На базе станции СМП должна быть экстренная помощь. Наши врачи, по идее, выполняют работу участковой службы при поликлиниках. Есть у нас даже постоянные клиенты, которых наши врачи знают поименно. Неотложную помощь можно создать на базе городских лечебных учреждений, где расположились бы терапевт, лор-врач, гинеколог и невролог. Нужны: диспетчер, который принимал бы вызов, кабинет, 2-3 автомобиля класса «А» и лицензия на деятельность. Так как город у нас большой, желательно создать две неотложки, в том числе в Советском районе. А в принципе создавать отдельную службу при ЛПУ необязательно. Можно просто разделить финансирование на станции скорой медицинской помощи и организовать неотложку на нашей базе. Однако этот нюанс лучше просчитывать с финансистами министерства здравоохранения области.

Однако разделение на экстренную и неотложную медицинскую помощь имеет и недостатки. К примеру, звонит больной в скорую помощь, а ему рекомендуют с его не угрожающими жизни симптомами обратиться в неотложку. Только как определить по телефону, насколько серьезны эти симптомы?

– Тяжело, конечно, дифференцировать вызовы по телефону и определять, чем болен человек, – уточняет Кумзин. – Но эта система успешно работает в других городах. Значит, нужно перенимать их опыт.