Скорая спешит на помощь: одна ночь из жизни «неотложки»

О скорой помощи большинство из нас вспоминают лишь в трудные минуты. За сутки дежурства они спасают от боли, а порой и от смерти, сотни человек. Я решила посмотреть изнутри на работу скорой в Орске Оренбургской области.

Суббота, 6 часов вечера. Сижу в диспетчерской, в белом халате, и телефон не умолкает ни на минуту.

– Скорая. Здравствуйте. Что у вас случилось? Возраст? Адрес? Телефон? Документы готовьте, бригада выезжает.

И тут же по громкой связи: «Двадцать четвертая, на вызов!» Бригада, забрав сопроводительные документы, уезжает. Следующий вызов – высокая температура у ребенка. По этому адресу поедет специальная «детская» бригада, под номером 27. Я еду с ними. Бригада состоит из доктора, фельдшера и водителя. Пока едем, врач рассказывает мне, что «рабочей силы» катастрофически не хватает, все уезжают в более крупные города.

– А мне куда ехать? На пенсию уже скоро, – вздыхает доктор. 

Тем временем мы подъехали по адресу. На месте мама ребенка рассказывает, что дочка недавно начала жаловаться на боль во рту, а потом и температура начала подниматься. В подтверждении ее слов девочка тихим голосом говорит: «Ротик болит». После осмотра врач поставила диагноз «Катаральная ангина», назначила лечение и посоветовала в понедельник вызвать врача на дом.
В машине фельдшер начинает заполнять карту вызова для отчетности. 

– Вызовы к детям только по высокой температуре? – спрашиваю у доктора.

– Нет, вызывают по травмам, на судороги жалуются, сильные аллергии у деток бывают. 

После заполнения карты связываемся со станцией – нет ли еще вызовов.

– Боржом [это такой позывной]. Двадцать седьмая свободна.

– Возвращайтесь.

Едем, как выражаются врачи, «домой». На станции меня пригласили во «врачебку» – чаю попить. «Врачебка» – это помещение с несколькими кушетками, где врачи отдыхают, когда нет вызовов.

– Видите, у нас тут шесть кушеток, раньше все были заняты докторами, а сейчас всего три. Люди уходят. Кто работать будет? Да вы чай наливайте, не стесняйтесь.

Как мне рассказали, на станции три вида бригад: это детская, линейная, которая для взрослых, и психиатрическая, больше известная в народе, как тринадцатая бригада.

– И часто психиатры на вызовы ездят? – интересуюсь.

– Сейчас – да, и все чаще к алкоголикам, которые пьют до белой горячки. Да, вообще, у всех работы хватает. Утром после смены, бывает, еле до дома доходим, настолько устаем, – отвечает доктор.

– А вы не думали сменить место работы?

– Нет, меня график устраивает. Такой вряд ли где найдешь.

Поблагодарив за чай, возвращаюсь в диспетчерскую. Меня приставляют к 9-й бригаде, реанимационной, состоящей из врача, фельдшера, санитара и водителя. И сразу же – вызов. У женщины высокое давление, плохо с сердцем. Едем на улицу Юношескую. Как оказалось, к одному из «любимых» клиентов – которые периодически вызывают «скорую», и все бригады их в лицо знают. На месте нас встречает соседка и провожает к больной. После осмотра делаем ЭКГ, меряем давление и, убедившись, что организм не справится с таким скачком давления, делаем уколы. Предлагаем поехать в больницу. Больная отказывается. Попрощавшись, уезжаем. Но едва успели отъехать от дома, как вызывает диспетчер:

– Девятая, возвращайтесь, женщина передумала.

– Возвращаемся.

Забираем больную, везем в 4-ю горбольницу. Там ее не принимают – показаний нет. Приходится ехать на Мясокомбинат. Несколько минут на оформление, и мы возвращаемся на станцию. Но так и не доезжаем – поступает новый вызов – на улицу Вяземскую, к магазину, там мужчине плохо. На месте нас встречают 2 парня, от которых – сильный запах алкоголя.

– Здравствуйте, вы «скорую» вызывали? – спрашивает водитель реанимобиля.

– Да, у нас приятелю плохо, – отвечает молодой человек.

– А где он сам?

– В саду. Только придется ехать через зеленхоз, больше никак.

– Понятно. Один из вас в машину садится, другой на место идет. Все! Поехали!

Минут 15 пробираемся по узким темным дорогам садов зеленхоза. Наконец приезжаем. Там – подвыпившая компания. На стуле молодой парень, вокруг него собрались остальные.

– Что у вас случилось? – задает привычный вопрос врач реанимационной бригады.

– Мужу плохо стало. Стал задыхаться, встать не может. На солнце был много, да и выпил сейчас, – ответила молодая женщина.
Дальше работаем по привычному алгоритму: измерение давления, проверка сердцебиения, кардиограмма. Не увидев ничего подозрительного, спрашиваем у парня, как сейчас себя чувствует.

– Да у меня нормально уже все, я спортсмен, к врачам никогда не обращался. А вот сегодня выпил немного и что-то плохо стало, жена взбаламутила со скорой, зачем только вызвала!

Оставив их выяснять отношения, уезжаем. Куда ехать – непонятно, кругом темно. На навигаторе – черный экран. Еще минут 20 блуждаем по садам. Наконец находим нужное направление. Я надеюсь, что сейчас поедем на станцию – уж очень хотелось пить, есть и спать. Но тут очередной вызов на Елшанку – мужчине плохо с сердцем. Там уже есть обычная линейная бригада, но она не справляется, нужна реанимация.

Войдя в дом, ощущаем запах алкоголя. На диване – мужчина, весь красный, тяжело дышит. Рядом заплаканная девушка, дочь по-видимому.

– На юбилее были, муж выпил, а к вечеру ему плохо стало. У него инфаркт несколько лет назад был. Дали лекарство, но лучше не стало, – рассказывает жена.

После осмотра врач незамедлительно принимает решение о госпитализации. Потихоньку, взяв под руки, выводим больного на улицу и усаживаем в машину. Едем в 4-ю больницу. Там больного сразу уводят.

– Ну все, теперь он в надежных руках, – говорит мне водитель реанимобиля. – Сегодня выходной, все пьют и все мучаются с давлением. Может, всю ночь будем кататься. Но вам еще повезло, что нас сегодня к бомжам не вызывают. Они и дерутся, и кричат на нас – что с них взять, пьяные всегда. А вот на прошлом дежурстве мы женщину без сознания четыре часа катали – ни одна больница брать не хотела. А нам что делать? Так и возили, пока, наконец, ее не приняли.

Дождавшись медиков, садимся в машину.

– Боржом. Девятая свободна.

– Возвращайтесь.

Приезжаем на станцию около 2 часов ночи. Физически уставшая и эмоционально опустошенная прощаюсь с докторами.

«Вам бы ночку с психбригадой подежурить. Вот где настоящий экстрим! – замечает один из врачей. – А это что? Это так – ничего серьезного».