Жизнь после гранта или почему правая рука не знает, что делает левая

Себестоимость литра молока в Оренбургской области сегодня составляет 18 рублей, заводы-переработчики гото­вы покупать по 15. Как пойдет трава, следовательно, увеличатся надои, по прогнозам жи­вотноводов, цена упадет до 12 рублей. Уже минус три рубля, и в перспективе — шесть рублей. — Невеселые реалии сегодняш­него дня рассказывает живот­новод из Янтарного Сорочинского района Андрей Митин.

Работаем в убыток, — констатирует факт фермер. — Какой найдем выход? Выход один — увеличивать надои. В прошлом году я сдавал на за­вод 800 литров, в этом году уже полторы тонны, а вырученная сумма та же. Падение цены не­минуемо, и тогда нам потре­буется сдавать уже две тонны, чтобы получать такую же при­быль. Не нужно быть хорошим экономистом, чтобы понять, насколько это убыточно.

Дешевое белорусское

Парадоксальность си­туации — всего год назад фер­ма была открыта. Хозяйству прочили рентабельность и са­моокупаемость в ближайшие один-два года. Резонный ар­гумент: санкции — время раз­вития сельского хозяйства. Но российский рынок, чуткий к манипуляциям его недобросо­вестных участников, в очеред­ной раз лихорадит. Ввезенное через Белоруссию сухое мо­локо заполнило молкомбинаты — ведь оно дешевле. Что и привело к обрушению цен. Не пустить в страну контрафакт можно и нужно. Но, как ви­дим, увы. Удар производители молока получили огромный. Одной рукой было дано, другой отобрано. Выходит, правая рука не знает, что де­лает левая. Только не о библей­ской скромности сейчас речь, а о полной несогласованности действий. В результате которых выходят такие экономические перекосы.

— Жаловаться и останав­ливаться на полпути и начи­нать переводить скот — это не выход, — продолжает Андрей Анатольевич. — На этот шаг я никогда не решусь. Силы и средства, вложенные в ферму, не должны пропасть впустую.

Нынешняя ситуация на рынке плачевная. Хочется ве­рить, что компетентные органы обратят внимание на нее. Тем более, засилье контрофакта вызвало беспокойство на всех уровнях. Но все же, столь рез­кого падения цены никто не ожидал. Или просто у нас не принято делать реальные прог­нозы, если они не блистают яр­кими красками.

Непредсказуемо

При расплате по долговым обязательствам за строитель­ство и ввод в эксплуатацию фермы использовались сред­ства, вырученные от продажи зерна прошлого урожая. Цены на которое просто шокировали производителей. Ведь у нас был рекордный урожай, и к нему рынок также оказался не готов. Но придержать зерно до луч­ших времен не было возмож­ности, долги не могут ждать.

— Теперь же я могу смело сказать, что ферма «чистая», мы расплатились за все, — го­ворит Митин.

Что ожидать от нынешнего года? Фермер не спешит да­вать прогноз. Анализировать объективные обстоятельства сейчас — неблагодарный труд, ведь могут всегда всплыть под­водные камни, которые сведут на нет все расчеты. Как всег­да, на­деемся только на подсолнеч­ник. Страховая культура — вы­ручает.

В этом году не­обходимо построить зерносклад. Свое хранилище просто не­обходимо фермерскому хозяйству. По этому пути идут многие аграрии.

Сократить цепочку

Быть зависимым и пос­тоянно натыкаться на под­водные камни рынка — это не по нутру труженику Он всегда ищет выход из ситуа­ции. Сейчас фермер думает о возможности открытия мини- мас­лозавода.Чтобы за­ниматься  переработкой на мес­те. Со­кратить цепочку от произво­дителя до прилавка хотя бы на одно звено — очень важный и экономически целесообразный шаг. Но это вложения. Есть ва­риант вновь попробовать по­лучить целевой грант, но это вопрос не одного года. Под­готовка документов, допуск к защите, да сама защита — про­цесс затяжной.

Вопрос льготного кредито­вания покупки сельхозтехники поднимает практически каж­дый второй фермер, попавший в эту программу. К сожалению, с недобрым отзывом. Хотя она изначально должна была при­нести огромное благо аграри­ям. Своим опытом поделился и наш герой.

Комбайн приобрел. Но на возврат полутора миллио­нов от государства, как было предусмотрено договором из­начально, претендовать не могу. Пока совершалась сдел­ка, изменились усло­вия, и вместо 100 голов крупного рогатого ско­та в хозяйстве должно быть 200. Мне не хва­тило 30 коров. В итоге возврата не получил.

В этом году пришло одобрение пятипро­центного кредита от банка, но фермер от­казался от него. Хотя и нужно было приоб­рести новый трактор, но нет гарантии, что за урожай можно будет взять цену.

Брать пока не подо что. Мы, ферме­ры, всегда четко пла­нируем свои расходные обязательства. И рискиздесь неумест­ны, — рассуждает Андрей Анатольевич.

Кому помощь?

И, конечно, мы не могли не коснуться воп­роса государственной под­держки.

Жаловаться — грех. Вни­мание к ферме со стороны чиновников от минсельхоза пристальное. Животноводов и аграриев очень волнует воп­рос здоровой конкуренции и обстановки на рынке. Ког­да есть уверенность, что твоя продукция будет востребована. И ты не будешь вынужден, как сказал областному телевиде­нию один из оренбургских жи­вотноводов: «Выливать моло­ко на землю». Для этого нужен реальный контроль рынка. А не проверки с отписками для галочки — то, что мы видим сейчас сплошь и рядом. В селе, где рабочих мест на пересчет, именно крестьянско-фер­мерские хозяйства являются основными работодателями. А благосостояние граждан — первоочередная задача госу­дарства. Поддерживая сель­хозпроизводителей на деле, в первую очередь, оно заботится о сельчанах.

Ирина Суворова, «Сорочинский вестник»