Шанс для Димы: В жизни встречаются разные люди, но добрых больше

Два года Серебряковы борются с болезнью сына. В семь лет у Димы начались головные боли, приступы становились все чаще и сильнее. Врачи терялись в догадках, диагнозы ставили противоречивые.

Сыну становилось всё хуже, отчаявшаяся мама решила везти его в Москву — в центр нейрохирургии им.Бурденко. Серебряковы — обычная среднероссийская семья, Александр — железнодорожник, Марина оказалась на инвалидности после неудачной операции на позвоночнике. Лечение сегодня стоит больших денег, но тогда с вашей помощью удалось собрать деньги на поездку. В клинике прошли обследование.

Отношение было очень позитивным, врачи помогали решить все вопросы. «Нас Бог тогда вел», — говорит Марина. Чудом они попали к светилу медицины, старейшему ортопеду, который принял их без записи и оплаты. Он сразу определил, что у Димы смещение позвонков в шейном отделе, вследствие этого жуткие головные боли.

Марина не зря забила тревогу. Как сказали московские врачи, если бы еще полгода протянули, ребенок стал бы неходячим инвалидом. Но, к сожалению, какое-то время оказалось всё же упущенным. У Димы уже пошла деформация костей тела, отчего голени вывернуло так, что стал заплетаться при ходьбе. Не мог спать, плакал по ночам из-за боли в суставах. Врачи тогда предупредили, что лечение будет долгим, будет больно и дорого.

Из-за скачков давления не рискнули тогда ставить ему аппарат Илизарова, побоялись, что не выдержит эту долгую и болезненную операцию. И, чтобы разгрузить позвоночник, поставили в пяточные кости импланты: сначала на одну ножку, а через три месяца на вторую. Это более щадящий метод, но врачи не обманули, когда говорили, что будет очень больно. Во время первой операции Марина не в силах видеть, как страдает сын, уходила поплакать в коридор.

А на второй операции он уже не плакал, мужественно терпел боль, уже прошел через это и понимал, как тяжело будет. Маленький мужчина, он знает, что маме нельзя поднимать тяжести, и после операции старался скорее начать ходить сам, без ее помощи.

Дима — настоящий боец, в свои десять лет рассуждает уже по-взрослому. В Москве при больнице, так как там лечатся много детей, которые приезжают со всей России, есть школа, он там учится во время лечения. Через три дня после операции твердо сказал, что пойдет в школу.

— Дима, может, пока подождем, — попробовала было Марина. — Мама, мне надо, — отвечал сын.

Первое время ходил, вернее, ездил на уроки в коляске. Поблажек в учебе там не делают, учителя очень требовательные, но Диму хвалят. Он с одной только четверкой окончил 4-й класс. Сдружился в больнице со всеми мальчиками и девочками, дети к нему тянутся. В прошлом году день рождения отмечали в больнице. Собрались все друзья, поздравляли, а одна девочка, крошка, с детской непосредственностью обняла засмущавшегося Димку: «Можно я тебя полюблю?» Наверное, мальчишку с такой доброй, светлой душой просто нельзя не полюбить!

Во время операций дети кричат так, что слышно на все отделение, настолько они болезненные. Потом заново учатся в прямом смысле вставать на ноги. Они уже столько вынесли боли, но дети есть дети. Однажды Дима с друзьями так старательно разрисовали цветными карандашами его загипсованные после операции ноги, что от души смеялось все отделение.

Здесь, в Кувандыке, одноклассники, друзья часто приходят в гости. Они знают, что Диме по-прежнему нельзя бегать, прыгать, и спокойно играют в комнате. Конечно, ему хочется побыть с ребятами во дворе. На улицу он выходит в специальном вытягивающем чулке, но нога устает, через пятнадцать минут уже нужно отдохнуть. Но как можно не отпустить, когда сын смотрит глазами, полными слез?

И шесть-восемь часов в день надо ходить с шейным фиксатором. Мечтал о спортивном велосипеде, а потом сказал: «Мам, а я уже не хочу». К затратам относится по-взрослому. Даже сестре младшей Юле порой объясняет: «Понимаешь, мы сейчас на это потратим, а на что-то важное денег не хватит».

Дима очень хочет научиться играть на гитаре, пойти в музыкальную школу, но… нельзя. Нельзя ходить на концерты, в кино: громкие звуки, яркий свет могут спровоцировать спазм сосудов. По рекомендации врачей нужно плавание, но у нас нет бассейна. Узнавали про Медногорск, там час индивидуальных занятий стоит 1500 рублей. Дорого и, так как продали машину, чтобы платить за предыдущее лечение, ездить не смогут. Благо наступило лето, будем до последнего ходить на речку.

За эти два года в клинике ФБ МСЭ (Федеральное бюро медико-социальной экспертизы) они прошли восемь курсов лечения и две операции (когда вставляли импланты). Денег, которые с вашей помощью собрали в прошлый раз, хватило на обследование и на часть одного из курсов лечения.

На лечение в клинику им сейчас нужно ездить через каждые три месяца. На один курс, причем только на лечение, уходит порядка 70 тысяч. Оплата полностью за свой счет. Если бы была инвалидность, оплачивали бы половину стоимости, но им не дают. На прошлой неделе ездили в Орск на комиссию, там сказали — у вас легкая степень заболевания. Вот если бы ребенок сидел в коляске или пришел на костылях, тогда бы дали инвалидность.

По полису ОМС предусмотрены только лечебная физкультура, пять сеансов массажа и три процедуры иглотерапии. Остальные процедуры, самые дорогостоящие, платные. Еще нужно дополнительно покупать продукты, так как во время лечения Диме прописана специальная диета с повышенным содержанием белка и кальция.

Пока сын находится в палате, маме надо где-то и на что-то жить. Марина договаривается с сестрой-хозяйкой, живет там же, в клинике. Это, когда посчитали, самый экономный вариант, получается дешевле, чем даже в хостеле. Там у нее свой матрас, ночью она раскладывает его на полу у кровати сына, а днем прячет. Проживание, без питания, стоит 500 рублей в сутки. Можно ходить в буфет, но там цены такие, что… В общем, месяц в клинике она сидит на чае и кофе. Экономить приходится на всем, хорошо, что рядом находятся недорогие сетевые магазины, где можно купить необходимые товары со скидками.

Марине самой нужно лечение после операции на позвоночнике, но на себя денег не остается.

— Мне сейчас главное, чтобы Димку поставить на ноги и Юлю, — сказала она.

Сейчас ситуация такая. У Димы, к сожалению, импланты не прижились. Начался остеопороз, кроме того, артроз голеностопных суставов. Московские врачи, которым отправили результаты МРТ, сказали, что необходимо приехать сейчас, а не в августе, как было предусмотрено при плановом лечении. Теперь нужно импланты убрать, пройти курс уколов гиалуроновой кислоты и хондропротекторов.

— Потом нам закажут ортезы — это специальные держатели для фиксации ног с разгибателями на пяточках, — с надеждой говорит она. — Ортезы там очень хорошие. Изготавливают их на протезном предприятии прямо при клинике. Они очень долго служат, их можно корректировать, так что не надо новые покупать, когда ребенок растет. Ортезы — самая затратная часть. Марина узнавала, стоят они 110 тысяч.

Один укол гиалуроновой кислоты стоит 16 тысяч, а нужно сделать хотя бы по одному уколу в каждую ножку — это 32 тысячи. Нужно пройти 15 процедур электростимуляции мышц, сделать уколы хондропротекторов, оплатить операцию по удалению имплантов. Если врачи решат ставить аппарат Илизарова, он стоит от 120 (при длине от голени) до 180 тысяч (от бедра).

5 июня они уже должны были быть в Москве. Если упустить время, Диме грозит замена голеностопных суставов. После такой операции пациенты очень тяжело восстанавливаются. Кроме того, как объяснил врач, артроз может «ударить» не только в ноги, но и в шею — слабое место Димы, а это означает остаться прикованным к инвалидной коляске. Лечащий врач уже не раз звонила: «Вы почему тянете?».  Марина после этого запирается в ванной, чтобы сын не видел слез:  «Стыдно признаться, но у нас уже всё, нет денег ни для того, чтобы купить билеты, ни оплатить лечение».

Два года Серебряковы тянулись изо всех сил, все деньги шли на лечение. После клиники, здесь, в Кувандыке, лечение также продолжается, нужно постоянно покупать лекарства. Бабушки помогают из своих пенсий. Сейчас на продажу осталась только квартира.

Может быть, кому-то покажется, сумма не такая уж большая, но для них уже неподъемная. Остается надеяться только на чудо, на то, что Бог и на этот раз не оставит.

— Нас очень поддерживают люди. Семья Вартанян, родители одноклассников сына — Шишкины, Гуцковы, Николаевы…, соседи, баба Люба… Низкий поклон нашим бабушкам, Галине Александровне Чертковой и Клавдии Владимировне Вороновой, которые помогали материально и морально поддерживали.

Я очень благодарна всем, кто тогда откликнулся и помог собрать средства на первую поездку в Москву, — говорит она. А Дима всё удивленно спрашивал: «Мама, они же меня не знают, почему они мне деньги присылают на лечение?»

Она объясняла:

— Понимаешь, есть люди, которые очень добрые. Если коснется беда, они помогают.

— И мы поможем?

— Конечно!

Теперь он никогда не проходит мимо людей, которые просят помощи, пусть это бомж, неопрятного вида человек:

— Мама, можно?

— Конечно!

Хоть несколько монеток, но подаст. В жизни встречаются разные люди, но добрых больше — теперь они это точно знают.  Это все, кто помог тогда собрать средства для поездки в Москву и помогал эти два года, и московские доктора, и кувандыкский врач-педиатр Любовь Анатольевна Филатова, к которой можно обратиться в любое время дня и ночи.

Дима как-то сказал маме, что очень хочет, чтобы он и все его друзья выздоровели, чтобы дети не болели и никому больше не понадобился доктор. У него будет такой шанс, если поможем собрать деньги на лечение, сделаем это маленькое чудо, ведь правда — добрых людей много?!

Перечислить помощь можно на банковскую карту Марины Владимировны Серебряковой №4276880229254457 или переводом на № счета 40817810446008714617 в Оренбургском отделении №8623 ПАО Сбербанк г.Оренбург.

Руфина Байбулатова, районная газета «Новый путь».