Михаил Губенко: адамовец, сражавшийся под Прохоровкой

5  июля исполнилось 70 лет со дня  начала грандиозной стратегической операции Великой Отечественной войны, вошедшей в историю под названием Курская битва. Кульминацией операции стало сражение под Прохоровкой. Произошло оно 12 июля 1943 года  и явилось решающим в обеспечении коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны.  О непосредственном участнике  сражения наш сегодняшний рассказ.

Так хотелось жить и детей растить…

Он лежал рядом со своими товарищами лицом вниз и чувствовал, как становится все тяжелее дышать. Попытался встать, сбросить с себя тяжелую старую дымящуюся солому, но сильный удар прикладом свалил его на землю…

Странно, но о смерти не думал. Почему-то вдруг вспомнился родной Каменный Брод — небольшое село в Оренбургской области, где он родился, учился, откуда его призвали в армию… Смех, гармошка, частушки — всем селом провожают Михаила. Самый лучший колхозный конь Гнедой, запряженный в председательский тарантас на мягких рессорах, во всю прыть несет его по родной сельской улице. Родители — Алексей и Варвара Губенко, сдерживая слезы, говорили сыну слова напутствия. И никто не думал даже, что Михаилу вскоре предстояло боевое крещение. Это был 1939 год, СССР начал войну с финнами, дабы вернуть принадлежащие еще при царе территории и отодвинуть тем самым финскую границу, что проходила чуть ли не у стен Ленинграда. Вот сюда и попал на службу Михаил, здесь и принимал боевое крещение в 21-м отдельном лыжном батальоне.

Недолго длилась та война — около четырех месяцев, а жизней унесла столько, что до сих пор сжимается сердце об одном упоминании линии Маннергейма: более 40 тысяч убитых, 16 тысяч умерших в госпиталях, почти 40 тысяч пропавших без вести. Финны не на жизнь, а насмерть стояли за свою землю и были беспощадны к любому, кто попадал к ним в руки. Так в одном из боев потерпел поражение лыжный батальон, и бойцы его оказались в плену. Финны не церемонились с пленниками и решили заживо сжечь их в большом стоге соломы.

Наверное, так и оборвалась бы жизнь Михаила в 19 лет, но… вдруг услышал он стрельбу и крики. Звучало знакомое до боли «Ура!», солдат понял, что подоспели наши… Когда бойцы раскидали тлеющую солому, не все, кто лежал под ней, смогли увидеть свет, вдохнуть свежий воздух.

Война с финнами закончилась, служба пошла своим чередом. Служили тогда ребята 4 года. 21-й отдельный лыжный батальон располагался в Корочанском районе Курской области в селе Подкопаевка. Именно здесь началась для Михаила Великая Отечественная война, именно отсюда бойцы лыжного батальона (чаще по ночам) «доставали» фашистов. Надо сказать, что до знаменитой Прохоровки от Подкопаевки было недалеко, как впрочем, и до других сел, где хозяйничали фашисты: Грушки, Малые Грушки, Жимолость…       

Бой под Жимолостью Михаил запомнил очень хорошо. Это было 1.01.1942 г.: «Фашистов там было батальона три, — вспоминал позднее Михаил Алексеевич, — вооружены до зубов, а у нас — лыжи да винтовки. Но жару мы им наподдали. Помогло, что был Новый год, немцы перепились, а мы этим воспользовались, разбили наголову. В плен многих взяли, ну и оружием разжились…».

А по ночам снился дом. Письма приходили нечасто, но Михаил знал, что с первых дней войны ушел на фронт старший брат Прокофий (погиб в 1944г.), что горел в танке и чудом остался жив брат Николай, имеет уже награду за отвагу младший из братьев — Владимир. У самого сердца в кармане носил Михаил письмецо от сестренки Кати. Она написала ему из г. Чкалова и сообщала, что работает на заводе. О том, что завод военный, писать было нельзя. Это уж потом Катя  рассказывала, что такие же, как и она, 15-16-летние мальчишки и девчата стояли у станков и выпускали снаряды для Победы.

И была Прохоровка 1943 года. Стрелки-снайперы 21-го отд. лыжного батальона не раз бывали в этом селе до большого сражения, не одну сотню фашистов уложили здесь навеки. А потом смешалось все: небо и земля, люди и техника. «Здесь,- как горько шутил потом Михаил Алексеевич, — в одном бою и сделали из меня «решето». Легкие, руки, ноги — все было прострелено: где навылет, а в некоторых частях тела осколки так и остались до конца жизни».

 После госпиталя Михаила «списали подчистую». Вернулся он в родной Каменный Брод и пришлось забыть о ранениях, о нестерпимой боли, которая еще мучила по ночам. Мужиков в селе почти не осталось, а работы было непочатый край. До армии Михаил закончил в Переволоцке курсы ветеринаров, теперь пришлось вспоминать, как лечить животных. У его девушки Маруси (Мария Ивановна Губенко) на попечении было шестеро сестер и братьев. Растила их  одна: мать умерла еще в 1939 г., а отца  -Дуля Ивана Савельевича, убили в первый год войны. И Михаил, женившись на Марусе, сразу стал «многодетным отцом». Вместе поднимали и выводили в люди маленький, натерпевшийся голода и холода, народ. Потом своих шестеро народилось.

Хоть и мирная жизнь пошла, а случались дни и события потяжелее военных.

Однажды в селе шел суд-«тройка». Судили Александра Удода. Судили за то, что заболев малярией, он пять дней пролежал в бреду и не выходил на работу. «Пять лет лишения свободы», — постановил суд. Михаил Алексеевич был народным заседателем, хорошо знал подсудимого. Он наотрез отказался подписывать постановление суда. «Совесть у вас есть? Или нету совсем? Человек всю войну прошел, вернулся, семьи нет, дома нет. Работал, как вол! И на тебе – 5 лет тюрьмы… За что? Давайте всех фронтовиков пересажаем…». В общем, отстоял он друга. Было это рискованно — в селе побаивались: «черный воронок» в прежние времена и к ним наведывался.

В 1965 г. в селе Каменный Брод уже не было школы, магазина, медпункта. Умирало село, люди уезжали, кто куда. Михаил Алексеевич перевез свою семью в Адамовку. Здесь к тому времени прочно обосновался брат Николай. Купили землянку и стали обустраиваться. А старые раны все чаще давали о себе знать. Михаилу Алексеевичу посоветовали попросить квартиру. Тебе, мол, как фронтовику-инвалиду, положено. И пошел он с поклоном в райисполком. «При всем уважении к Вам, — услышал он там, — квартиру Вам дать мы не можем. Ведь Вы призывались на войну из другого района»… «То есть, не ваш я человек, — не дал договорить чиновнику ветеран. — А вот когда нас в бой посылали, никто не спрашивал, какого я сословия, откуда я родом. Да и мы шли в бой, не выбирая, кого конкретно защищать, за кого умирать…».

В общем, плакал потом Михаил Алексеевич… А квартиру ему все же дали, вмешался военкомат.              

Так уж получилось, что нет у Михаила Алексеевича важных наград, все больше юбилейные медали. Но ценность его жизни от этого не уменьшилась. И шестеро его детей, десять внуков и правнуки, которые родились уже после его смерти, могут гордиться своим отцом, дедом, прадедом.

Умер М.А. Губенко 25 ноября 1980 года, в возрасте 60 лет. Похоронен в Адамовке на старом кладбище.