Артур Беркут: Наш проект должен стать глобальнее, а музыка доступнее

Седьмого сентября в Оренбурге с акустической программой выступил Артур Беркут. Перед выходом на сцену экс-вокалист легендарных "Автографа" и "Арии", а ныне лидер собственной группы «Артур Беркут» рассказал корреспонденту

RIA56, как идет подготовка к новому альбому, что должна нести рок-музыка людям и сбудется ли мечта артиста спеть с Григорием Лепсом.

Беседовал с музыкантом Никита Герцев.

Артур Беркут не был в Оренбурге семь лет, последний раз музыкант приезжал в составе Арии в 2006 году, поэтому, разумеется, разговор мы начали с вопроса, как изменился наш город за это время.

— Сегодня у нас было совсем немного времени, чтобы посмотреть Оренбург. В прошлый раз мы были здесь зимой, и то город выглядел отлично. А летом вообще сказка. Тем более мы прилетели из Москвы, там сейчас десять градусов тепла, очень холодно, постоянно идет дождь, а тут лето в полном разгаре. Даже листья не желтеют – полный кайф!

— На концертах часто удается посмотреть города? Или только из окна автомобиля?

-Из окна, к сожалению, из окна. Хотя я в городах бываю по 3-4 раза, и если гостиницы меняются, и едем по другому маршруту, я могу разглядеть. А вообще, если есть перед концертом 2-3 часа или больше, организаторы могут устроить какую-нибудь экскурсию по достопримечательностям.

— Сегодня прозвучит акустическая программа, а вы часто говорили, что она подразумевает близкое общение с публикой, выступление «без сцены». Что-то вроде квартирника?

— Да, оно так и есть на самом деле. По крайней мере, я хотел бы сделать так, чтобы этот концерт не проходил как «концерт». Я бы с удовольствием выступал без сцены, чтобы люди могли общаться, чтобы это не было как в театре. И, в общем-то, сколько раз мы выступали, народ всегда был к этому готов.

— Вы недавно говорили, что еще не определились с направлением нового альбома: будет он акустический или «тяжелый». Сейчас уже все решено?

— Ну, вы знаете, на самом деле, четно могу сказать: альбомы не очень актуальная вещь. Мы пишем песни, мы их записываем и хотим к новому году выпустить 4-5 композиций, которые бы говорили от том, что мы делаем, какие песни мы пишем. Сейчас написано более 50 песен, причем уже со словами! Но вся проблема упирается в бюджет. У нас нет своей студии, а мы хотим, чтобы продукт был качественный. За качественную студию, сами понимаете, приходится платить много денег.

— Вы не первый, кто говорит, что альбомы уже не актуальны. Та же Ария уже отреклась от альбомов, и вообще со всех сторон слышно, что «это никому не нужно».

— Это диктует время. И на западе так же, там выпускают по одной песне. И если есть возможность, делают сингл. Причем буквально совсем недавно, уж казалось бы, группа Mötley Crüe, которая (смеется) огого!.. Они выпустили сингл, причем на сингле одна песня.

— Вернется когда-нибудь эпоха пластинок или CD-дисков?

— Я очень надеюсь. Самое главное, как Алла Борисовна Пугачева сказала: нужно писать песни. Если они есть, то, соответственно, будет возможность для их записи и выпуска. Я думаю, что, да, когда-нибудь эта эпоха вернется.

— Антипиратский закон поможет?

— Ну, это, ха-ха… У нас, к сожалению, не будет это работать.

— Вы очень часто участвуете в музыкальных экспериментах, записываете песни с молодыми группами. Причем в них звучит другой Артур Беркут. Не такой, как в группе. Как вообще рождаются такие эксперименты?

— Мне всегда очень интересно участвовать в любых других проектах. Я девять лет прожил в Америке, я могу сказать, что этим занимается любой фирменный музыкант. Я не хочу сказать, что я фирменный музыкант, я просто со стороны наблюдаю, что происходит на западе. Там, кстати, происходит много всего: много интересной музыки, много и дерьма такого, что слушать невозможно. Но это мое личное мнение. Так вот мне очень нравится, когда группы друг с другом общаются, причем общаются в музыкальном смысле этого слова.

— Кто обычно инициирует это все?

— Группы звонят, моему директору, Оксане Михеевой, которая является моей супругой. И тогда мы обмениваемся телефонами, контактами, встречаемся на студии и записываем композицию.

— Будут ли в ближайшем будущем эксперименты вроде того, когда вы сыграли с Орловским губернаторским оркестром?

— Сыграть с оркестром (смеется). Только с другим. А вообще очень много планируется нового, боюсь, скажу что-нибудь, а потом не выйдет, так что пусть сначала будет продукт.

— С Лепсом спеть до сих пор хотите?

— С удовольствием. До сих пор хочу.

— А реально получится?

— Не знаю. Во всяком случае, это надо без всякого прессинга. Тем боле я записывал альбом у него на студии.  Представляешь, сколько людей хотят спеть с Лепсом? А тут будет еще один. А он, наверное, хочет прийти домой, отдохнуть, посмотреть с женой телевизор, а тут еще один. Если, конечно, воспрянет такая идея, было бы клево.

— Но это все в ближайшей перспективе. А каким вы видите проект «Артур Беркут» через десять лет, через пятнадцать?

— Хотелось бы, чтобы это было поглобальнее, чтобы это было еще мягче со стороны музыки. Хотелось бы еще, чтобы сидел оркестр, чтобы играли живые скрипки. Чтобы музыка была более доступная. Не сузить круг игранием рифов, а наоборот расширить. Чтобы приходила вся публика.  Тут ничего выдумывать не надо. Все уже украдено до нас.

— Вы говорите много молодых интересных групп сейчас. Кого можете назвать?

— «Слот», например, хорошая группа. Опять же, это музыка на любителя, и она все-таки сильно отдает западом.

— А вы считаете, что у нас есть свой путь, по которому мы должны идти?

— Дело не в том, что у нас свой путь. Нет, я не против того, что делает «Слот». Это клево, это ново, это интересно. Ребята стараются, пробуют, причем работают очень здорово. Мы с ними даже записали песню. Такие группы как «5diez», «Jane Air» тоже интересные. Очень нравится «ДДТ», «Черный обелиск», кто-то говорил это старье, а я смотрю по энергетике и по духу. Блюз и джаз тоже можно назвать старой музыкой. А ведь играют.

— Какую еще российскую музыку слушаете, и к кому на концерт хотели бы попасть?

— Мне нравится «Моральный кодекс». Мне нравится Филипп Киркоров. Мне нравится Стас Михайлов. Но я не могу попасть, там билеты столько стоят (смеется).

— На самом деле имеется в виду то, как работают люди на сцене, как они выкладываются, — подключается к разговору  супруга и директор музыканта Оксана Михеева. — Не важно, в каком стиле выступает музыкант. Главное – профессионализм в работе.

— Они могут нравиться или не нравиться, но с профессиональной точки зрения это сделано от и до, шикарно просто, — продолжает Артур.

— Вот, например, когда артист выходит пьяный на сцену, мне кажется, это неуважение к зрителю, — добавляет Оксана. — Потому что человек заплатил деньги и хочет видеть, грубо говоря, качественную картинку и качественный звук.

— Вернемся к рок-музыке. Осталась ли прежняя философия рока? Недавно к нам приезжал Ким Брейтбург, который сказал, что из рока ушла главная составляющая – протест.

— Мое личное мнение, что протест – это не главное. На протест, мне кажется, нужно выходить уже с какой-то долей, мягко говоря, злобы, что ли. Нужно злиться, нужно обязательно что-то отвергать, к чему-то призывать. Я просто позитивный человек, я не политик, я не хочу лезть туда, куда бесполезно лезть. Даже если я залезу туда, никакой перемены я не могу там сделать. Музыканты, конечно, могут брать ту или иную позицию, и может, быть это поможет. Мне кажется, это все зависит от внутреннего драйва, внутреннего характера. Я за светлую музыку. Я хочу, чтобы дети жили в мире, я не хочу драться на мечах, сжигать кресты, одевать балахоны, я не могу этого делать, потому что это не мое, а у кого-то это хорошо получается.

— А о чем поете вы?

— Я пою о таких вещах, с которыми люди сталкиваются каждый день. В каждой песне можно найти человека, у которого спросишь: была такая ситуация? Он скажет:  была! А если у меня не была, то у него точно была. Таким образом я могу приблизить людей к себе. Я не хочу сделать этого специально, но я пою песни, которые доступны каждому.

— Это все философия. А как с технической точки зрения то, о чем вы хотите сказать отражается в ваших песнях, как работаете с авторами текстов?

— Первый раз в жизни, я могу честно сказать, что я познакомился с поэтом (Анатолием Жуковым), с которым мне очень комфортно работать, и на стихи которого я сразу вижу мелодию.

— Как было с «Семь морей»?

— Да, вот именно, как «Семь морей». Он просто принес стих, говорит: «Я не знаю, вот был у меня такой стих». Ну, чуть ли не завалялся. И я буквально тут же написал песню.

— А кто ваш слушатель сегодня?

— Очень сильно поменялась аудитория в последнее время. Не заметно когда именно, но поменялась. На концерты приходят и дети и взрослые.

— Стало меньше металлистов, — вновь добавляет Оксана.

— В смысле совсем оторванных?

— Да, таких нет вообще. Интеллигентная публика у нас, — продолжает Артур.

— Это вся аудитория рока поменялась или ваше творчество так изменилось, что стало привлекать новых людей?

— Хороший вопрос, — музыкант на некоторое время задумался. — Мне кажется, именно на эти концерты стала возвращаться публика времен группы «Автограф». У нас были и жесткие куски в концертах, прям такие, что все взрывалось, летело, и, тем не менее, у нас публика всегда осталась очень интеллигентной.

— Но публике «Автографа» сейчас уже за 40.

— Вот они как раз и приходят. Но их уже меньше. Сейчас много молодых людей, очень много.

— Что им пожелаете?

— Слушать хорошую музыку, заниматься спортом, не пить, не курить, рожать здоровых детей и обращать внимание на оренбургскую музыку. У нас в городах столько музыкантов, столько талантов, которые только распускаются, а выхода нет. И они загибаются. А надо, чтобы жили и развивались.