Постпред России при ООН Алексей Бородавкин: Русофобия — это принципиальная установка

Женева — один из центров мировой политики. Здесь располагаются штаб-квартиры ряда всемирных организаций, проходят главные конференции и нередко решаются ключевые вопросы международной жизни. Постоянный представитель России при ООН и других международных организациях в Женеве Алексей Бородавкин в интервью «Известиям» рассказал об «антирусофобском иммунитете», гонке вооружений в космосе и переговорах по Сирии.

— В США и во многих западных странах зашкаливает русофобия. Чувствуется ли такой же негативный настрой дипломатов в Женеве?

— Дипломатия — это инструмент осуществления внешней политики. Если внешняя политика русофобская, то и дипломатия такая же. К сожалению, русофобия оказалась заразной болезнью. Ее «подхватили» многие западные правительства и дипломатические службы. Но для наших недоброжелателей, которые распространяют эту «инфекцию», оказалось неожиданностью, что в Азии, Африке и Латинской Америке имеется сильный антирусофобский иммунитет. У нас много друзей в ООН, и чувствуем мы себя здесь достаточно комфортно. Это подтверждается, например, тем, что российских представителей регулярно избирают в руководящие органы важных международных форумов в Женеве. Только в уходящем году Россия успешно председательствовала на Всемирной Ассамблее Здравоохранения и на Конференции по разоружению.

Среди иностранных дипломатов есть люди поумнее, которые вынужденно отрабатывают русофобские указания из столиц, но делают это без особого рвения, а в кулуарах разводят руками и извиняются. Есть другие, для которых русофобия — это принципиальная профессиональная установка. Эти не останавливаются перед фальсификациями и сознательной ложью. Разубеждать их бесполезно. Здесь, как говорится, око за око, зуб за зуб.

—  Как известно, западные СМИ сегодня вбрасывают множество «фейкньюс». Этому влиянию поддаются и международные структуры, которые выдают необъективные доклады, как это произошло с Независимой комиссией по расследованию нарушений прав человека в Сирии. Как вы в условиях беспрецедентного медийного давления добиваетесь того, чтобы российские интересы учитывались? Оказывалось ли давление лично на вас?

— Дипломатам испокон веков приходится работать в условиях острой конкуренции и соперничества. Особенно это касается ООН и многосторонней дипломатии вообще. Причем, как вы правильно обратили внимание, в последние годы наблюдается неблагоприятная тенденция, суть которой состоит в том, что позитивную повестку дня ООН некоторые государства стараются подменить конфронтационными фальшивками, нечистоплотными пропагандистскими трюками и «подставами».

Тенденция эта, как теперь говорят, «токсичная», она подтачивает ООН. Мы делаем всё для того, чтобы ее нейтрализовать. Благодаря тому, что, без ложной скромности, российские дипломаты подготовлены лучше, чем наши западные оппоненты, нам удается не только блокировать разрушение Всемирной организации, но и активно продвигать свои инициативы по всем главным направлениям ее деятельности — международный мир и безопасность, контроль над вооружениями, социально-экономическое развитие и права человека.

Ну а что касается попыток давления, то, во-первых, нужно обзавестись «тефлоновым» покрытием — сохранять спокойствие, а во-вторых, дипломат должен не лезть за словом в карман и уметь жестко «отбрить» зарвавшегося оппонента так, чтобы мало не показалось.

— Как вы оцениваете результаты межсирийского диалога в Женеве и каковы его перспективы? Почему в рамках астанинского процесса наблюдается значительный прогресс, а женевские переговоры практически не продвигаются?

— Главная причина того, что женевские переговоры на протяжении пяти лет так и не проложили дорогу к сирийскому урегулированию, состоит в том, что принимавшая в них участие радикальная сирийская оппозиция из числа эмигрантов, давно утративших связь с реальностью, не заинтересована в достижении компромисса с правительством САР. Эти экстремисты только и знают, что выдвигать бессмысленные ультиматумы, главный из которых — немедленная отставка Башара Асада.

Жаль, что этих радикалов продолжают поощрять некоторые западные и региональные державы. Еще хуже, что в нарушение резолюций СБ ООН не прекращена подпитка вооруженных джихадистов из-за рубежа. От двурушничества в отношениях с террористами на территории САР ведомая США западная военная коалиция так и не отказалась.

Но у наших партнеров из числа «друзей Сирии» всё-таки постепенно приходит отрезвление, они пересматривают свои нереалистические подходы. Связано это прежде всего с тем, что вооруженные силы САР при поддержке ВКС России фактически разгромили ИГИЛ в Сирии, одержав крупные победы в Алеппо, Дейр-эз-Зоре и Абу-Кемале.

Что же касается астанинского процесса, то главное его политическое достижение состоит в том, что Дамаск и вооруженная оппозиция, контролирующая в САР те или иные районы, договорились, что для начала результативного политического процесса нужен мир. Отсюда и установление режима прекращения боевых действий, и формирование зон деэскалации, и усилия по согласованию порядка обмена военнопленными и задержанными, и наращивание объемов гуманитарной помощи нуждающемуся населению Сирии, и гуманитарное разминирование.

— В Прибалтике и на Украине проживает большое количество наших соотечественников, их права всерьез ущемляются. Присутствует ли вопрос дискриминации русскоязычного населения в повестке ООН? Поднимает ли Россия эту тему?

— Безусловно. На ооновском правозащитном треке эта тема для нас — приоритет. Мы постоянно поднимаем ее с Верховным комиссаром ООН по правам человека, специальными процедурами Совета ООН по правам человека, гуманитарными подразделениями организации, включая Управление Верховного комиссара ООН по делам беженцев. По российской инициативе в Совете ООН по правам человека на регулярной основе принимается резолюция «Права человека и произвольное лишение гражданства». Соответствующие рекомендации нашим прибалтийским и украинским коллегам мы выносим и в рамках Универсального периодического обзора их правозащитных «достижений». Обзор Украины состоялся буквально на днях, и целый ряд наших требований в адрес Киева был посвящен именно этой проблематике.

Очевидные примеры — принудительное и дискриминационное сокращение образовательного, культурного и информационного пространства, деятельность языковых инспекций, ограничение, а по сути, поражение в правах «неграждан» в Эстонии и Латвии, повсеместное насаждение антироссийской и русофобской идеологии, регулярная фальсификация исторических событий. Всё это заслуживает однозначного осуждения, и мы не стесняемся заявлять об этом в Совете ООН по правам человека и на других профильных женевских форумах.

В результате международное давление на эти страны возрастает. Даже их союзники не могут «закрывать глаза» на притеснения меньшинств и вынуждены «советовать» Киеву добросовестно исполнять международно-правовые обязательства и следовать рекомендациям органов международного контроля в области прав человека.

— 19 декабря исполнится год с момента трагической гибели российского посла Андрея Карлова в Анкаре. С тех пор меры безопасности диппредставительств были повсеместно усилены. Это каким-либо образом сказалось на рабочем процессе? И каков вклад страны пребывания в обеспечение охраны миссии и ее сотрудников?

— Все мы, российские дипломаты, храним память о нашем коллеге. Не забыли, что его убийцей был террорист, подло стрелявший в спину нашему товарищу. Российская дипломатия на всех уровнях и во всех возможных форматах бескомпромиссно борется с международным терроризмом, добивается объединения усилий международного сообщества по безжалостному искоренению этой чумы XXI века. Всё это в полной мере относится и к деятельности нашего представительства.

Конечно, Женева — это уже не тот спокойный город, каким он был несколько десятилетий назад. Уровень террористической опасности здесь вырос, как и в соседних Франции и Германии. Но, разумеется, сравнивать Женеву с некоторыми другими точками, где российские загранучреждения расположены в непосредственной близости от очагов международного терроризма, было бы преувеличением. Тем не менее в последние два года мы усилили физическую защиту нашего постпредства. При строжайшей финансовой дисциплине и сокращении расходов — на безопасности не экономим.