Focus: Ядерные реакторы под угрозой бомбежки и потоки беженцев — почему война на Украине опасна для Германии

В ходе немецких и европейских политических дебатов об украинском кризисе речь чаще всего идет о политических аспектах, нормах международного права и экономических интересах.

При этом зачастую не обращают внимания, насколько близки Германии проблемы безопасности Восточной Европы и трагические события на Украине. Иначе объяснить всплеск немецких дискуссий вокруг Украины в отношении таких вопросов как историческая ответственность, европейские идеалы и экономические вызовы нельзя.

Что произойдет, если киевское правительство потеряет контроль над АЭС?

При этом немцев в первую очередь должен волновать другой вопрос — собственные интересы безопасности. В процессе осмысления российской гибридной войны на Украине доминирующим фактором должен стать тот, что цели России могут таить в себе высокие и очень высокие риски в плане политики безопасности для Германии и многих других европейских стран.

Основная обеспокоенность всех европейцев, в том числе русских, в отношении попытки усиления влияния Москвы на западное братское государство, должна касаться судьбы четырех АЭС. В особенности, крупнейшей АЭС Европы, расположенной в Запорожье, в около 250 километрах от территорий, где проходят боевые столкновения на Донбассе.

Допустим, Россия разрушит украинское государство при помощи традиционной военной атаки или при помощи гибридной торговой, информационной войны и войны чужими руками. Что тогда произойдет с АЭС, если они не будут более находиться под контролем Киева? Кто позаботится о ядерных реакторах, если украинское государство будет превращено Россией в банкрот, раздроблено или повержено в военном плане? Общеевропейский опыт с Чернобыльской катастрофой 1986 года показывает, что ситуация возникла опасная.

Снаряды, ракеты или бомбы могут попасть в реактор

Еще хуже — русскоязычный регион Запорожье, и без того близко расположенный к территории ведения боевых действий, может сам в таковую превратиться. Тем самым в крупнейший ядерный реактор Европы могут непреднамеренным образом попасть артиллерийские снаряды, ракеты или бомбы, или они могут быть повреждены иным образом. В худшем случае сомнительные личности, которых Россия мобилизовала для реализации собственных целей в военизированных соединениях на востоке Украины, могут выйти из-под контроля Москвы.

Тесно связанные с ультранационалистическими кругами в России «сепаратисты» могут в безвыходной ситуации произвести, например, целенаправленный обстрел или подрыв Запорожской АЭС. В этом контексте опыт Чернобыля, в крайнем случае, может оказаться для вооруженных пророссийских бойцов на востоке Украины инструментом давления на Киев.

Речь идет об интересах безопасности стран ЕС

Пограничные службы Польши, Венгрии и Румынии могут столкнуться с тысячами или даже десятками тысяч случаев нелегальных пересечений границы. Что произойдет, если сотни тысяч или даже миллион украинцев отправится к восточной границе ЕС?

Выдвинет ли НАТО свою военную технику, чтобы удержать отчаянных беженцев от перехода границы? Стоит ли пограничным с Украиной странам создавать лагеря для нелегальных мигрантов из Восточной Европы? Построит ли ЕС стену от Балтийского до Черного моря, чтобы оградить себя от потока славянских мигрантов с востока?

Украина хотя не является членом ЕС, но из-за своей территориальной близости, опасной сложившейся ситуации и большого значения для европейского устройства безопасности играет важную роль для ЕС. С этой точки зрения так называемый украинский кризис, то есть российские махинации в Восточной Европе, и его последствия в сфере политики безопасности требуют к себе больше внимания. Частые дискуссии о том, относится ли Украина (и Россия) к Европе, из-за срочности в решении экзистенциальных вопросов, обладают терапевтической функцией. «Большие вопросы Европы» отвлекают от того, что ЕС вначале должен найти адекватные ответы на угрозу собственной безопасности.