The National Interest: Вывод войск из Сирии — тонкая стратегия Путина

Недавно российский президент произвел международный фурор, когда неожиданно заявил, что его государство приступает к выводу войск из Сирии. Благодаря своему участию в боевых действиях России удалось «кардинальным образом переломить ситуацию» в зоне конфликта, и задачи «в целом выполнены», заявил Путин во время показанной по телевидению встречи в Москве со своими главными министрами — министром обороны Сергеем Шойгу и министром иностранных дел Сергеем Лавровым. В итоге российский Главнокомандующий заявил о том, что принял решение «с завтрашнего дня начать вывод основной части нашей воинской группировки из Сирийской Арабской Республики». Об этом пишет The National Interest. Перевод статьи приводят ИНОСМИ.

Заявление, сделанное 14 марта, стало внезапным и неожиданным, поскольку прозвучало всего через полгода после того, как Россия начала участвовать в сирийской гражданской войне на фоне громких обещаний создать прочную международную коалицию по борьбе с исламским радикализмом. Неудивительно, что наблюдатели склонны рассматривать это решение Москвы как упреждающий шаг, предпринятый тем, чтобы не увязнуть в тяжелом конфликте, длящемся в Сирии уже на протяжении пяти лет.

Возможно, что так оно и есть. Но решение Путина указывает еще и на планы Кремля, грамотно рассчитанные на длительную перспективу.

С самого начала решение России о начале кампании в Сирии было продиктовано несколькими совпадающими задачами. На словах путинское правительство представило свои действия как начало масштабной кампании против террористической организации «Исламское государство» — и как необходимость, вызванную беспомощностью и безответственностью Запада. Однако истинные мотивы России носили гораздо более прагматичный характер.

В первую очередь Кремль стремился укрепить режим своего давнего союзника Башара Асада, который тогда нес значительные территориальные потери, отступая под натиском своих различных политических противников. Одновременно Россия хотела укрепить и свои стратегические позиции в Восточном Средиземноморье, сосредоточенные в районе давно существовавшей военно-морской базы в сирийском портовом городе Тартус. При этом правительство Путина отчаянно пыталось восстановить свои позиции, утраченные за предыдущие месяцы на Украине, где его вооруженные группировки встретили сопротивление — гораздо более сильное, чем ожидалось. 

И теперь, спустя полгода, все эти задачи выполнены.

Во многом благодаря помощи России правительство Асада продолжает держаться за власть. Хотя значительных территорий сирийским правительственным войскам отвоевать не удалось, они смогли получить полный контроль над районом, известным как Алавистан — этнический анклав на западе страны, где действующий режим сможет продолжить существование (хотя и в более скромных масштабах). Так что теперь уже нельзя сказать, что дни пребывания Асада у власти сочтены.

За это время военное присутствие Москвы в Сирии резко увеличилось. С сентября Россия значительно укрепила существовавшую там до этого военно-морскую базу в Тартусе, построила новую авиабазу в Латакии и завершила работы по строительству неподалеку, по крайней мере, двух военных объектов. Россия нарастила там военный контингент и перебросила (дополнительные) средства военно-технического обеспечения, а также направила к берегам Сирии свои ракетные крейсеры Черноморского флота для несения боевого дежурства на постоянной «ротационной» основе. 

Переброска российских сил в Сирию и военная кампания принесла и ощутимые политические дивиденды. Благодаря действиям в Сирии Путин смог отвлечь внимание российской общественности от серьезных просчетов своего правительства (в том числе финансового спада, сокращения закупок иностранных товаров и усиления авторитаризма). Интервенция в Сирии также позволила России выйти — во всяком случае, отчасти — из международной изоляции, в которой она оказалась из-за своих прежних агрессивных действий против Украины. И хотя сирийская кампания не привела к ослаблению западных санкций, она, тем не менее, позволила Москве стать ключевой политической силой, оказывающей влияние на ситуацию на Ближнем Востоке. 

Не стоит забывать, что Россия была неотъемлемым элементом процесса, в результате которого в феврале в Женеве было достигнуто номинальное перемирие, и — в результате своего сохраняющегося влияния на Асада — остается существенной силой, обеспечивающей соблюдение режима прекращения огня. Это, в свою очередь, дает Кремлю право решающего голоса в региональной политике, поскольку Западу потребуется помощь России для того, чтобы добиться от режима Асада дальнейшего соблюдения условий какого бы то ни было политического решения.

Не отказывается Россия и от стратегического превосходства в зоне конфликта. Кремль скромно умалчивает о количестве и оснащенности военного контингента, который останется в Сирии после вывода «основной части» своей группировки. И все же, есть признаки того, что остающиеся силы и средства весьма значительны и боеспособны. Более того, Россия продолжает наносить авиаудары по силам оппозиции даже при том, что начала выводить свою военную группировку из страны. И в случае необходимости Москва все еще может все вернуть назад. Как заявил сам Путин, Россия «способна нарастить свою группировку» в Сирии, если потребуется — и сможет сделать это "буквально за несколько часов,

Учитывая, что хаос в Сирии продолжается, хотелось бы считать, что частичный вывод российских войск — это чисто защитный маневр. Но приказ Путина носит все характерные признаки более сложной и тонкой стратегии — это шаг, который можно отменить, предпринятый для того, чтобы заполучить для страны важные рычаги влияния и при этом сохранить свои стратегические преимущества, которых удалось добиться на сегодняшний день.