Истина под вопросом, или Калмыцкий след в истории района

Публикации, повествующие  об истории  возникновения сёл, всегда вызывают неподдельный интерес. Отрадно, что эта тема волнует не только учёных, но и обычных читателей, которые совсем не связаны с наукой.

Фирдат Даутов из села Преображенка Красногвардейского района Оренбургской области увлечён историей со школьных лет. А во время учёбы в Оренбургском сельскохозяйственном институте благодаря талантливому педагогу-историку Алле Владимировне Фёдоровой он полюбил этот предмет ещё больше. Сегодня Фирдат Мадхатович рассказывает об истории заселения сёл северной части нашего района.

– Фактов или документов, указывающих на точную дату заселения этих населённых пунк-тов, не имеется. Остаются версии, основанные на законодательных актах того времени, событиях, легендах, бытующих у местного населения. О многом может рассказать «Список населённых мест Оренбургской губернии» за 1866 год.  Тогда  все сёла и деревни делились на три вида: казённые, владельческие и башкирские. В казённых жили государственные крестьяне, во владельческих – крепостные, в башкирских – башкиры и тептяри (новобашкиры). Башкирские деревни размещались на вотчинных землях. Все эти сёла относились к Оренбургскому уезду, к стану № 2. К сожалению, как видно из документа, каждого третьего населённого пункта сейчас уже нет.

О происхождении топонимов

Названия речек Уласка, Турганник, Зиганник и второе название сёл Залесово (Юлазка, Уласка), Владимировка (Шаталовка), Романовка Пономарёвского района (Караболак) указывают на то, что они не русского, не башкирского и не татарского происхождения, а скорее всего тяготеют к монгольскому или калмыцкому языку. Например, турганник означает «короткая река»; уласка (улус) – «место поселения». В Романовке до сих пор находят могилы с останками, свидетельствующими не о христианском и не о мусульманском обычаях захоронения.

Старшее поколение башкир иногда до сих пор называют Владимировку «кряшен аулы», то есть «деревня крещённых». Прочитав «Топографию оренбургскую» П.И. Рычкова 1762 года,  обратил внимание на то, что калмыкам в ней уделена солидная площадь – 28 страниц (для сравнения: башкирам – 19, а татарам – 10). Эти факты натолкнули меня на мысль, что, возможно, был «калмыцкий след» и на территории нашего района.

В 17 веке калмыки представляли грозную военную силу – были угрозой для южных рубежей России. Калмыцкого войска боялись даже китайские правители (китайцы много раз терпели поражение от воинственных калмыков). Когда калмыки попросились под крыло России,  для оформления российского подданства их крестили (отсюда «кряшен аулы») и распределяли по территории губернии.

23 декабря 1736 года статский советник Кириллов делает доклад, в котором пишет: «Наилучшее место для поселения калмыков – в полувершинах реки Ток. Места здесь привольные для лошадей, нужно здесь владельца – князя Петра Тайшина и его крещёных калмыков – заселить с небольшим гарнизоном.

Калмыки разделены на восемь рот. Каждое лето их брали на караульную службу внутри губернии. Так возникали караульные улусы (гарнизоны) – укреплённые пункты для обеспечения порядка. Сперва эти улусы были временные (летние), затем – постоянные. Возможно, именно так возникли деревни – улусы Шаталовка (Владимировка), Уласка,  Юлазка (Залесово) и Караболак (Романовка). И вполне возможно, что татарское село Утеево на реке Турганник, находясь между двумя калмыцкими улусами Караболак и Шаталовка, не случайно заимело второе название Ураган: урагэн по-калмыцки – «вперёд».

Русские переселенцы

На начало 1830 года приходится заселение этих мест русскими переселенцами, поэтому необходимость в укреплённых пунктах отпадает. Калмыки отбывают обратно на Волгу. Из справки видно, что сёла Залесово и Владимировка являются казёнными, то есть переселенцев заселили на государственных землях.

Первая половина 19 века – это время массового заселения свободных земель губернии крестьянами из малоземельных районов России, а также время массового перемещения внутри губернии. Это период трудных испытаний для российского крестьянства. Вот как описывает переезд крестьян в Бугурусланский уезд писатель С.Т. Аксаков: «Нагрузив телеги жёнами, детьми, стариками и старухами, прикрыв их согнутыми лубьями от дождя и солнца, нагромоздив необходимую утварь, насажав домашнюю птицу на верхи возов и привязав к ним коров, потянулись в путь бедные переселенцы, обливаясь горькими слезами, навсегда прощаясь со стариной, с могилами отцов и дедов. Но и на новом месте из-за барщины новосёлы не могли долго выйти из нужды, даже в условиях многоземельного края». Старожилы края не очень приветливо встречали новосёлов. Местные власти не успевали своевременно отводить им участки, поэтому крестьяне вынуждены были сами подыскивать себе землю. Такой хаос продолжался до указа Сената от 27 июля 1817 года – после него заселение упорядочилось.

По одной из версий, жители Новой Преображенки и Новой Покровки основали свои сёла до упомянутого указа – возможно, стали жертвами мошенников. Но факт то, что они были крепостными крестьянами.

В конце 18 – начале 19 века некоторые помещики начали переселять своих крепостных из густонаселённого Бузулукского уезда  в Оренбургский уезд. В 1800–1820 годы  в Бузулукском уезде имелись помещичьи деревни Преображенка и Покровка, последним владельцем которых был крупный чиновник Обухов. Возможно, Новую Преображенку и Новую Покровку заселили жители этих деревень примерно тоже в 1790–1800 годы. На это косвенно указывает старинная монета 1800 года, найденная жителем села Преображенка. Официальной же датой основания этого села считается 1840 год.

Утеево, Ибряево

Возникновению сёл Утеево, Ибряево (старое название – Ибраево) и Мусино способствовал один из последних указов Петра I от 1719 года – «Об учинении общей переписи людей податского сословия», воспринятый населением Казанского уезда как акт для насильственного крещения. Началось массовое бегство.

В 1721 году с Арской дороги Казанского уезда сбежало на эти земли около 15000 человек. Но правительство делало всё, чтобы вернуть их обратно. Так,  в 1722 году было выдворено назад около 5000 семей. Но так как их дома были разграблены, а земли поделены между односельчанами, больше половины из них опять уходит на территорию нынешней Башкирии и южнее – на северо-запад Оренбургской губернии. Во избежание новой высылки эти татары (тептяри) во время ревизий (переписи) начали записываться башкирами. Так жители села Утеева, возможно, в начале 18 века были тесно связаны с башкирами села Кутушево Новосергиевского района (об этом говорит общая тамга – печать, родовой фамильный знак). Дело в том, что это была близлежащая деревня (башкирские деревни Красногвардейского района появились значительно позже, чем деревни Новосергиевского и Переволоцкого районов). Тамгой расписывались старшины. На время переписи населения (ревизской сказки) 1816 года старшиной села Ибраево был человек по фамилии Юлдашев.

Тептяри (башкиры, новобашкиры), по описанию губернии за 1837 год, – не какое-либо отдельное племя, под этим именем коренные башкиры называют всех беглецов из татар, чувашей и марийцев, бежавших в Башкирию после покорения Казанского ханства. Кстати, в ревизских сказках 1816 года тептярей в Утееве числилось 166, в Ибраеве –  41, в Мусине – 37 человек мужского пола, которые облагались подушным окладом – введённым Петром I налогом, которым облагались все мужчины податных сословий независимо от возраста. Он был намного ниже налога государственных крестьян. По одной из версий, Ибраево было основано в 1725 году и названо в честь основателя села – Ибрая. А село Утеево основано несколько раньше человеком по имени Утей.

Ибраевцы и утеевцы, как пишет краевед С.А. Попов, занимались земледелием, скотоводством, торговлей и были большими мастерами по выделке кожи, изготовлению обуви из неё. Эти два села являются самыми старинными татарскими сёлами Оренбургской области, и возможно, что они возникли лет на двадцать раньше самой Оренбургской губернии.

Особенность вышеназванных сёл района в том, что они в разное время отходили то к Оренбургской, то к Уфимской, то к Самарской губерниям, и поэтому их документы могут находиться в архивах всех этих городов. Так что для желающих установить истину имеется широкое поле деятельности.