Это «Спарта»: оренбуржец из отряда Моторолы рассказал о боях за аэропорт Донецка

В середине ноября Владимир Гузиев из Оренбургской области поехал добровольцем на юго-восток Украины. События, очевидцем и участником которых стал, перенесли его в другую жизнь, иную реальность. Вернулся он с твёрдым убеждением: сочувствовать братьям, против которых киевская 

«хунта» ведет карательную операцию, мало, необходимо действовать.

Мы познакомились в сентябре. Сотрудница, принимавшая объявление, пришла посоветоваться — её смутило необычное содержание текста. Мужчина хотел опубликовать в «Бугурусланской правде» объявление, в котором приглашал «неравнодушных к положению в Донецкой и Луганской областях для оказания волонтёрской помощи на месте. С собой могу взять трёх человек, желательно в хорошей физической форме».

При знакомстве с человеком я смотрю ему в глаза и на его руки. Как правило, это позволяет составить первое впечатление, и оно редко бывает ошибочным. Владимир Гузиев этот «тест» прошёл, а когда мы поговорили, стало ясно, что наши оценки того, что сегодня происходит на Украине и чем это грозит России, совпадают.

Мы дали в газете его объявление, кое-чем помогли. В ноябре он уехал и «исчез с радаров». Правда, как-то пришла эсэмэска. От небольшого сообщения словно пахнуло едким дымом горящей резины и раскалённым железом: Владимир был в отряде «Спарта» Моторолы, находился в самом пекле — Донецком аэропорту…

Потом повисло молчание, и когда по ТВ шли тревожные репортажи из аэропорта, который стал центром боевых действий, думалось: как-то там земляк?

И вот недавно он пришёл в редакцию, чему мы искренне обрадовались — жив, курилка! О многом поговорили. Но прежде чем сообщить читателям некоторые детали нашей беседы, нужно, наверное, подробнее познакомить с человеком, побывавшим на войне.

Владимиру Евгеньевичу Гузиеву — немного за 50. Он родился и вырос в Алма-Ате. Служба в армии пришлась на годы необъявленной войны в Афганистане. Довелось и ему побывать там в «командировке». Рассказывать о тех давних событиях не считает возможным. Подписка о неразглашении давалась в Советской Армии, которой давно нет, но пренебрегать данным обязательством, по мнению Гузиева, нельзя.

После развала Союза из Алма-Аты пришлось уехать. Семья Гузиевых обосновалась в посёлке Чкаловский Асекеевского района. Владимир Евгеньевич в качестве индивидуального предпринимателя занимается установкой систем спутникового навигационного оборудования «ГЛОНАСС» для транспортных организаций. Подспорье — небольшое личное хозяйство.

И вот он, обычный человек, худощавый, среднего роста, муж, отец, дедушка, осенью, управившись с делами, отправился в «отпуск» на юго-восток Украины, охваченный огнём войны.

В Ростове подобралась группа из 18 человек, таких же, как он, прибывших своим ходом добровольцев. Прошли таможню. Затем их повезли в Донецк. На базе ополченцев они провели первые дни в ДНР. Здесь прошли «курс молодого бойца». Главная тема — как выживать в условиях ведения боевых действий. Учились обращению со стрелковым оружием, от пистолета Макарова до станкового пулемёта Калашникова с подствольником.

Владимир Евгеньевич был готов к любым работам. Он — опытный водитель, разбирается в электричестве, связи. Думал, пригодится на работах по восстановлению коммунальных сетей. Но его определили в «Спарту» — отряд известного командира с позывным Моторола, где поручили водить «Урал», обшитый 12-миллиметровым железом для защиты от пуль.

Поскольку Донецкий аэропорт имеет стратегическое значение для обеих сторон конфликта, там шли настоящие бои. И потери — настоящие. Грузы наш земляк возил разные — и продукты, и боеприпасы, и солярку. Но самой тяжёлой, надрывающей душу была транспортировка «Груза 200» и «Груза 300» — так на языке военных называют убитых и раненых. Причём это были не только ополченцы, но и гражданское население — дети, женщины, старики. Перед глазами Владимира и сейчас вновь и вновь возникают мальчик с перебитыми ножками, девчушка с пропитанным кровью бинтом на месте оторванной кисти…

Перенестись из мирной жизни в такое — страшно, признаётся собеседник. Война, тем более гражданская, — это кровь, боль, грязь, ужас без конца и без края. Быть там — словно оказаться в другом измерении. И не виртуальном, когда посмотрел фильм в 3D, пощекотал нервы и вернулся в настоящее, а в самом что ни на есть реальном.

О себе Владимир говорит неохотно: «Что я, вот местные полной ложкой хлебают, им с родной земли уезжать некуда».

В «Спарте» поддерживают дисциплину. Жёстко наказывают, к примеру, за мародёрство. Здесь сухой закон. Денег добровольцам не платят — воюют за идею. В отряде много добровольцев из бывших республик Советского Союза. Уточняю: «Русские?» «Большинство, — отвечает Владимир, — но вообще — полный Интернационал». Среди них много офицеров-отставников, есть действующие военные, оформившие отпуск, приезжают и те, кто давно или вовсе не держал оружия в руках. Один мужчина с Дальнего Востока месяц добирался автостопом!

Как говорится, война — дело молодых. Как бы ни сетовали, что нынче «молодёжь не та», отовсюду едут на войну молодые и совсем юные добровольцы. Кстати, Гузиев встретил там юношу из Бузулука.

На вопрос, видел ли пленных, Владимир кивает: «Конечно, много. А вот жестокого обращения не наблюдал. Ну, дадут пару раз в морду — есть за что! Раненых перевязывали, лечили, хотя с медикаментами туго. Ведь большинство с той стороны — обманутые пропагандой пацаны. Им бы мозги промыть…» А вот ополченцам попасть в плен, особенно к «правосекам» (бойцам «Правого сектора»), — страшное дело. На этот крайний случай у каждого с собой граната.

Как в своё время в других горячих точках, в зоне вооружённого конфликта появились «белые колготки» — снайперши из Прибалтики и стран Скандинавии.

Поинтересовалась я и тем, почему украинских военных, засевших в новом терминале аэропорта, ополченцы называют «киборгами».

— Так они же «сверхлюди», как преподносит их пропаганда, обходятся без еды и воды и при этом якобы побеждают ополченцев ! -. просвещает собеседник.

Не обо всём услышанном можно написать в этом материале. На войне как на войне.

Наш земляк, к счастью, вернулся домой невредимым. А могло быть иначе. Однажды «Урал», которым он управлял, взяли в «вилочку». Одна мина легла справа, другая слева — это была пристрелка. Следующая будет прямиком по машине, понимал Владимир. И в запасе у него — не больше 15 секунд. Их хватило, чтобы выпрыгнуть и упасть плашмя в придорожную балку. Машина взорвалась. Сгорели личные вещи и флешка с кадрами, которые не удалось снять заново.

Конечно, мы не могли не затронуть тему, чем и как может закончиться этот конфликт. Сошлись во мнении, что должно быть мирное урегулирование, с правом на федерализацию самопровозглашённых республик. Вот только как это реализовать, если между противоборствующими сторонами — кровь товарищей по оружию, родственников, друзей? Как быть, если к власти в твоей стране пришли духовные наследники Бандеры и других фашистских прихвостней, с которыми, казалось, покончили после Великой Отечественной? Эти вопросы ждут ответа, а ополченцы тем временем взяли под полный контроль аэропорт и стараются оттеснить украинских военных от Донецка, чтобы их снаряды не были столь смертоносными и разрушительными для гражданского населения.

В конце разговора осторожно интересуюсь:

— Владимир, что-то подсказывает мне, что Вы хотите вновь ехать туда… Ошибаюсь?

— Не ошибаетесь. Всё время думаю о ребятах, с кем судьба свела там, в аэропорту. Созваниваемся. Думаю, что мы с ними ещё встретимся, а пока мне поручено другое важное дело — организация гуманитарной помощи. Без неё Донбасс, особенно зимой, не выживет!

Все желающие могут зайти в Интернете на сайт «Спаси Донбасс». Там публикуются списки того, в чём особенно остро нуждаются ополченцы и жители. Обеспечена полная гласность и прозрачность получения и использования помощи. Там же указаны пункты приёма «гуманитарки». В Оренбуржье указаны два пункта в областном центре и один — в п. Чкаловский Асекеевского района. Это, как вы уже догадались, адрес Владимира Гузиева. Здесь же приведён номер его телефона 8-9228400842. Можно связаться с ним и по Интернету: [email protected]. Владимир Евгеньевич будет рад обсудить варианты любой помощи.

Остаётся добавить, что мой собеседник надеется найти в Бугуруслане и близлежащих районах единомышленников для выполнения крайне важной работы. Сочувствовать, видя на экране телевизора ужасы гражданской войны, — одно. А реально помочь, пусть самым малым, — другое. Как говорится, грех не использовать такую возможность…