Цхинвал. Как это было

Четверть века прошло с начала первой миротворческой операции по урегулированию грузино-осетинского конфликта. Участниками тех событий были и оренбуржцы.

Хлеб только по утрам

Наша группа (из 5 человек) работников Госкомнаца прилетела из Москвы во Владикавказ вечером. Нам предстояло проанализировать ситуацию на месте и после ряда встреч с местными жителями выработать конкретные рекомендации для последующего принятия руководством политических решений. Задачей было выяснить возможность и необходимость мирной инициативы в зоне конфликта.

Сразу из аэропорта поехали в администрацию Северной Осетии. Там нас проинформировали об обстановке: в городе более 100 тысяч беженцев из Южной Осетии. Для Владикавказа с его 300-тысячным населением это большая нагрузка. Вечером невозможно купить даже хлеба, уже до обеда раскупалось всё. В этом мы убедились по дороге в гостиницу: прилавки были пусты.

На следующий день вместе со спецназовцами Псковской десантной бригады через Рокский туннель, охраняемый смешанными миротворческими силами (российскими десантниками, осетинскими ополченцами и грузинскими гвардейцами), мы въехали в Цхинвал. Город поразил полным отсутствием стёкол в жилых домах, «кляксами» от взрывов мин на асфальте, полуразрушенным зданием Верховного Совета, заросшими травой железнодорожными путями на вокзале. Памятник Ленину снаряд прошил насквозь, оставив вождя с огромной рваной дырой на спине.

Поразили люди, которые несколько месяцев прожили в подвалах, прячась от пуль и мин. Женщины с фотографиями, прикреплёнными на груди в память о погибших родственниках. Кладбище на территории одной из цхинвальских школ: хоронить в осадном положении убитых и умерших на городском кладбище было невозможно, улицы и дороги простреливались. Таблички с названиями улиц на трёх языках: русском, грузинском, осетинском.

В городе словно остановилось время. К примеру, в хозяйственных магазинах цены на промтовары были ещё советскими, всё стоило копейки. Однако жителей это не интересовало: была проблема поважнее — выжить.

Надлом и разногласия

Разместили нас в казармах десантников Псковской дивизии, на территории бывшего сапёрного батальона Советской армии, которые были «экспроприированы» осетинскими добровольцами. Ночи были неспокойными. Часто начиналась стрельба, и военные по тревоге выезжали к месту ведения огня.

Наша группа ежедневно с раннего утра выезжала в учреждения, на предприятия или в сёла. Мы беседовали с осетинами и грузинами, представителями различных социальных групп, руководителями и рядовыми гражданами. Люди были потрясены случившимся и хотели найти выход из создавшегося положения.

Боль, непонимание, сожаление, ненависть друг к другу, неверие в будущее, психологический надлом — всё это присутствовало у жителей. Участник нашей миротворческой группы психолог Адольф Ульянович Хараш заметил, что практически каждому человеку в Цхинвале необходима помощь психолога.

На встрече с ветеранами войны один из старейшин спросил: «Где прославленная грузинская интеллигенция? Почему до сих пор работники культуры из Тбилиси не подняли вопрос о нас? Кто из них сказал звиадистам: «Люди, опомнитесь! Что вы делаете?» Другой ветеран войны, осетин: «Мы не должны забывать об истоках конфликта. Это не национальный конфликт, а политический. Грузины ликвидировали нашу автономию, а Южную Осетию называют Шида-Картли. Мы верноподданные России, которая никогда нас не бросит. Своё будущее мы видим только в составе России».

Вопрос «за что?» десятки раз задавался жителями Цхинвала. Почему накануне нападения большинство грузин покинуло город? Значит, они знали о готовящейся агрессии и ничего не сказали соседям-осетинам, с которыми проживали сотни лет?

Вопрос о возвращении беженцев-грузин большинство отвергало.

«Вы предлагаете вновь жить с ними, чтобы беженцы-грузины вернулись. Но как нам относиться к ним? Как мы будем жить дальше???»

Ветеран войны, осетин: «Нужно время. Всё свежо в памяти. Я прошёл три войны, но такого зверства ещё не видел. Всё это — дело Гамсахурдиа, а потом и Шеварнадзе. Два сапога пара. «Перемирие» — это слово мы презираем».

Представители грузинского населения, оставшиеся в Южной Осетии (как правило, это смешанные, межнациональные семьи), часто задавали вопрос: «Если Южная Осетия отходит к России, то нас, грузин, выгонять не будете?»

Основание для вопроса было, так как осетинское население изгонялось, по данным работников МИД РСФСР, из внутренних районов Грузии — городов Кутаиси, Рустави и других.

Русские своих не бросают

Министр культуры Юго-Осетинской Республики Кромвель Кузьмич Биазарти полагал, что осетинский ренессанс XIX века состоялся только благодаря русскому народу. «Поэтому мы должны быть в составе России, под её юрисдикцией. Нынешнее российское правительство может нас бросить, но русский народ — никогда», — был уверен министр.

Ветеран труда: «Конечно, мириться с грузинами надо, худой мир лучше доброй ссоры. Нужно время. Но почему сейчас мирные инициативы выдвигаем мы, Россия, но не грузины! Вот что опасно!»

Ректор Юго-Осетинского института Людвиг Алексеевич Чибиров полагал, что пока «миротворческие силы здесь, надо определиться с политическим статусом. Это может быть Юго-Осетинская Республика в составе Грузии. Грузинская сторона могла бы возместить ущерб за сожжённые дома, это в какой-то степени послужило бы и моральным удовлетворением мирного населения.

Началась приватизация земли в Грузии. Но землю дают только грузинам, а осетинам — нет».

Этери Николаевна Арсенидзе, грузинка, мать троих детей. Муж-осетин умер, дети в Кутаиси:

«Я два года живу в Цхинвале. Поехала к детям. У села Мехрехиви остановили вооружённые люди, завели в дом, отобрали 350 рублей, серьги сама отдала. Кольца спрятала в зонтик, всё равно нашли, а потом отправили в Гори. Южная Осетия в составе Грузии — это невозможно».

Мамиев Имал Дмитриевич, начальник статуправления: «Если бы не каменный тоннель с севера, мы были бы в каменном мешке и нас бы всех уничтожили. После прекращения военных действий люди жалуются на то, что по-прежнему бандиты воруют скот, грабят квартиры. По мнению жителей, надо немедленно восстановить правоохранительные органы, совместно с российскими десантниками уничтожить бандформирования. Необходимо информировать людей о стрельбе, похищении скота, незаконном изъятии автомобилей, задержании граждан…»

Гурам Михайлович – директор — и Лев Петрович — главный инженер завода «Эмальпровод» — были единодушны в одном: необходимо начать работу, чтобы отвлечь людей от войны. На заводе ранее работало 300 человек. Однако для возвращения грузин-специалистов, ранее работавших на заводе, нужно время.

Десантники уйдут, а народ останется

Аналогичные встречи проводили представители Смешанной контрольной комиссии во главе с Сергеем Шойгу. Очень трудной была встреча депутатов Верховного Совета РСФСР с цхинвальцами. Люди боялись, что десантники уйдут, а народ опять останется незащищённым. Пока не найдено политическое решение, будет ли Россия держать у себя на шее экономику республики? Согласятся ли на это российские налогоплательщики? Таких вопросов в те тревожные дни люди задавали много. И, конечно, однозначных ответов на них не было.

Сегодня, рассматривая ситуацию с высоты прошедших лет, можно утверждать, что выбранный Россией формат урегулирования конфликта оказался эффективен. Большую роль сыграла Смешанная контрольная комиссия, которая осуществляла контроль за поддержанием мира в Южной Осетии. Боевые действия были прекращены. Но вопрос о политических перспективах Южной Осетии решался сложно. После нападения Грузии на Южную Осетию в 2008 году Россия ввела свои войска для защиты населения. После отражения агрессии Россия признала независимость Южной Осетии.

Обострение осетино-грузинских отношений вызвала активизация национальных движений в период распада СССР и стремление малых народов к образованию независимого государства. С 1990-го по 1992 год в Южной Осетии погибло, по разным данным, от 2 до 4 тысяч человек.

В 1991 году поток беженцев хлынул на российскую территорию, а в Цхинвал поехали добровольцы и казаки из России. На референдуме 1992 года 98 процентов жителей Южной Осетии согласились с независимостью Южной Осетии. Грузинская артиллерия обстреляла Цхинвал. Началась гражданская война. В мае грузинские боевики расстреляли колонны осетинских беженцев.

Военные действия были прекращены 14 июля 1992 года после ввода в зону конфликта трёхсторонних миротворческих сил. Была создана Смешанная контрольная комиссия с участием Грузии, Южной Осетии, России и Северной Осетии.