«Три сестры» на оренбургской сцене: актеры Театра Европы рассказали о ролях

Показ в Оренбурге и Новотроицке спектакля одного из ведущих театров страны – Санкт-Петербургского академического  Малого драматического театра – Театра Европы, состоялся благодаря проекту «АРТОКНО» фонда Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт».

Художественный руководитель МДТ Лев Додин сотрудничает с Фондом уже более 10 лет, и за все эти годы театр показал свое высокое искусство  во многих городах России. Причем это вовсе не обязательно были крупные областные центры. Довольно часто театр приезжал в небольшие российские города – Старый Оскол, например, или Новотроицк, где театр побывал уже трижды. Столица же Оренбургской области удостоилась этой чести впервые. Любителей высокого искусства Оренбурга пригласили на спектакль «Три сестры» по пьесе А.П. Чехова, поставленный Львом Додиным в 2010 году, и снискавший за прошедшие годы большое количество наград и, самое главное, зрительскую любовь и понимание. И это очень важно, ведь постановка не относится к числу развлекательных, а напротив, достаточно тяжела для восприятия публикой, приученной в последние годы преимущественно к легкому жанру.

RIA56 предоставили возможность побеседовать с некоторыми исполнителями главных ролей в спектакле, и, хотя одним из условий интервью было – вести разговор только о данной постановке – поговорить было о чем.

Основной вопрос к артистам строился на высказывании художественного руководителя МДТ Льва Додина, сделанном накануне премьеры «Трех сестер»: «Несмотря на то, что спектакль решен в традиционной манере, мы постараемся найти новые смыслы во взаимоотношениях некоторых персонажей, пересмотреть традиционное восприятие тех или иных героев. Это касается образов Наташи, Кулыгина, Чебутыкина и Ирины».

Именно эта цитата послужила отправной точкой в разговоре с исполнителями главных ролей.

Сергей Власов, заслуженный артист РФ, исполнитель роли Кулыгина:

Школьный учитель Кулыгин, муж средней сестры Маши, почему-то традиционно считался не то, чтобы отрицательным, но не очень хорошим человеком, и исполнители этой роли всячески это подчеркивали. Я же, напротив, считаю, что Кулыгин – один из самых положительных образов пьесы. Хотя бы потому, что он очень любит Машу и все ей прощает. Большая разница в возрасте позволяет ему относиться к ней по-отечески, не только любить, но и опекать, заботиться о ней. Да, она его не любит, но его искреннее чувство помогает ему справляться со всеми проблемами, в том числе с Машиными изменами, коих было достаточно, и не только с Вершининым, об этом есть упоминание в тексте.

Что же касается того, как в дальнейшем сложится их судьба, то на это есть прямое указание в спектакле: когда военные окончательно ушли, и оркестр отыграл свои марши, Маша говорит мужу: «Что ж, пора нам идти домой». То есть, внезапное чувство уже позади, а семья – есть семья.

Сергей Курышев, народный артист РФ, исполнитель роли Чебутыкина:

В нашем спектакле Лев Абрамович постарался освободить образ полкового врача Чебутыкина от традиционных штампов, присущих этой роли еще со времен Станиславского. Его привычно играют эдаким добрым дедушкой, которого все любят, несмотря на то, что он запойный пьяница, и как доктор совершенно несостоятелен. В нашей постановке Чебутыкин достаточно хитер, и даже циничен. Конечно, он искренне привязан к семье Прозоровых, но вполне способен на провокацию по отношению к ним. Главная его характеристка – равнодушие, а это, как вы знаете – смертный грех.

Екатерина Клеопина, исполнительница роли Наташи:

Во время подготовки спектакля, Лев Абрамович рекомендовал мне освободить образ Наташи от огромного количества штампов, дескать и недалекая она, и разогнала всех, и гуляет напропалую, и ребенок у нее вовсе не от Андрея Прозорова, а от некоего Протопопова. Да, все это имеет место. Но нельзя забывать, что Наташа, в первую очередь печется о семье, о детях и муже, несмотря на то, что он игрок и алкоголик. Все остальное для нее вторично. Я знаю много таких женщин, и не могу их осуждать.

Ирина Тычинина, заслуженная артистка РФ, исполнительница роли Ольги:

Когда мы приступили к работе над «Тремя сестрами», то у меня, да и у всех нас, было впечатление, что пьеса написана вчера, и мы ставим её впервые. Я постоянно ловила себя на мысли, что передо мной открывается завеса тайны. Лев Абрамович постоянно говорил нам: «Нет, так уже играли, давайте попробуем иначе». И потому, произнося традиционный текст, можно было так изменить смысл сказанного, что характер заиграл бы новыми красками.

Ольга все силы отдала воспитанию сестер и брата после смерти матери, лишила себя простого женского счастья, но именно в этом она видит свое предназначение.

Елизавета Боярская, исполнительница роли Маши (ранее играла Ирину):

Работая над образом Ирины, мы также постарались освободить его от налипших штампов – такая наивная девушка, мечтающая о сознательном труде на благо народа, так и не познавшая настоящей любви. Лев Абрамович решил подарить ей эту любовь, пусть и достаточно порочную. В нашем спектакле Ирину связывают определенные отношения с штабс-капитаном Соленым, прожженным циником и грубияном. Почему? Да это же естественно! Она видит неприкаянную жизнь старших сестер, но все равно мечтает о большой любви. А взять её негде, кроме как в страстных объятиях Соленого. Но, поскольку у этих отношений нет будущего, она решает выйти замуж за беззаветно влюбленного в нее барона Тузенбаха. Но финал этого трагичен: дуэль Тузенбах-Соленый закончилась в пользу последнего.

Мне было несложно перейти от роли Ирины к роли Маши, ведь я все время была в процессе постановки, текст знала хорошо.

Конечно, Маша – это движущий центр пьесы, единственная, кому удалось познать взаимную любовь, и, к тому же имеющая любящего законного мужа. Её влечение к Вершинину абсолютно естественно, ведь он приехал из Москвы, о которой днем и ночью грезят сестры, и которая все больше становится только химерой. Вершинин в нашем спектакле – существо довольно примитивное и недостойное любви такой женщины, как Маша, но то, что он «из Москвы» играет решающую роль. Хотя, почему это полковник из Москвы вдруг оказался в этом богом забытом гарнизоне – тоже большой вопрос.

Наш спектакль полон несостоявшихся надежд и желаний,  он рассчитан на думающего зрителя, в его нарочитой мрачности – настоящая правда.

***

Что же касается увиденного зрителями спектакля, то мы не вправе писать ничего подобного рецензии. Ибо о нем уже столько сказано и написано, что наше мнение не будет иметь никакого значения. Могу привести в пример фрагмент одной из первых, и, пожалй, лучшую рецензию, вышедшую из-под пера известного театрального критика и искусствоведа Алексея Бартошевича.

«На сцене – сложнейшее сплетение судеб, причем, в первую очередь,женских. История не одиночества вообще, но история женского одиночества. Истрия женской, мучительной, не только душевной, но и вполне телесной, физической тоски о любви.

…Конечно, никакой надежды в финале у Додина нет,
и «надо жить надо жить» сестры говорят так, что главное слово там не «жить», а «надо».

…Трагичный спектакль, жестокий, безжалостный, и вместе с тем полный сострадания. И еще. Если говорить о свете, который в этом спектакле заключен, то это, как ни выспренно это прозвучит, свет искусства. Потому что если сам трагический исход пьесы сыгран на уровне художественного совершенства, то чувства безысходности не остается».

Цветы, овации, крики браво – все это достойный финал того, что сотворил в нашем городе лучший театр страны и Европы – Малый драматический из Санкт-Петербурга и его руководитель Лев Додин.

фото: mdt-dodin.ru