Рогозин: Мы будем бороться за каждого русского в Молдавии

Вице-премьер РФ, сопредседатель российско-молдавской межправкомиссии и спецпредставитель президента по Приднестровью Дмитрий Рогозин 5–6 июля посетил Молдавию — после двухлетнего перерыва. После проведенных в Кишиневе переговоров он рассказал корреспонденту Коммерсант о том, каким образом могут быть восстановлены торговые и политические отношения с этой республикой, о своем отношении к местному олигарху Владимиру Плахотнюку и возможен ли прогресс в урегулировании конфликта на Днестре.

— Ваш визит в Молдавию анонсировался как сугубо экономический. Но я бы хотел с политики начать. Вас два года не было здесь, за это время несколько правительств сменилось. Вы что-то новое заметили в отношении к России, к вам лично?

– Я пока нахожусь под впечатлением недавней встречи с премьером Павлом Филипом (состоялась 6 июля) и хочу вам сказать, что плодотворная была встреча и мой собеседник демонстрировал не показную, а, видимо, естественную, вытекающую из состояния республики потребность восстановления отношений с Россией.

До сих пор было ощущение каких-то ветреных отношений. Приезжали люди и я внутренне понимал, и мои коллеги по правительству России ощущали, что это все не очень серьезно. Приехали ненадолго и, не успев пожать руки на прощание, я получал смс о том, что мой собеседник уже уволен.

Это ощущение легкомысленности молдавской политики, оно, конечно, смущало. И мы решили взять паузу. Кроме того, вы помните, шла череда таких провокаций в отношении российских представителей, официальных лиц, работников различных министерств и ведомств, военных, которые приезжали по ротации в Оперативную группу российских войск в Приднестровье.

Помню обстоятельства, связанные с моим отлетом из Кишинева. Малоприятные воспоминание по поводу того обыска, который учинили спецслужбы в самолете российской делегации. И с точки зрения субъективной, личностной было непонимание того, куда они двигаются. Была у молдавских политиков легкомысленность и несерьезность в том, как они выстраивают отношения с Брюсселем. Практически сдавая позиция те, за которые нужно и можно было бы побороться.

– По вашим ощущениям с этим теперь покончено?

– Я не знаю, но тон явно сменился. Нет никаких таких дурацких, извините за выражение, залихватских заявлений, что вот завтра уже Молдавия вступает в Европейский союз и поэтому нам никто больше не нужен, это вот точно уже не звучит. Плюс есть еще такой тяжелый якорь на ногах наших коллег — это статистика торговых отношений и с Брюсселем, и с Москвой. Все надежды на легкую победу, на такой быстрый захват поставленных перед ними высот, не оправдался. С Россией рухнули торговые отношения на 40% процентов, с ЕС — на 20%. Поэтому рано или поздно это (изменения в отношениях.— “Ъ”) должно было произойти. И я надеюсь, что те слова, которые мы слышим на переговорах — это, собственно говоря, уже некая новая реальность.

– Вы высказались по поводу частой смены правительств в Молдавии. Сказали, что была борьба слонов и слоников. Вам ясно, что за политическая сила или слоник, пользуясь вашей терминологией, одержал в итоге победу?

– Я точно сейчас об этом говорить не буду, потому что впереди замаячили президентские выборы и если сейчас дам некие личностные характеристики молдавским политикам и их возможностям, то найдутся те, кто опять будет говорить о «руке Москвы», о попытке повлиять на внутриполитическую ситуацию в Молдавии.

Мы абстрагируемся от этого. В принципе, я считаю, что налицо дискредитация оголтелого западничества, которое было и, в общем-то, люди, которые приходят к власти в Кишиневе имеют свое прошлое, в большей степени связанное с реальной экономикой, с бизнесом. Такие люди, если они пришли на какой-то долгий период, просто в силу своего воспитания и жизненного опыта не имеют права рисковать так, как рисковали оголтелые западники. Поэтому равновесное положение Молдавии в отношениях с Россией и с Западом — это коренная необходимость, на которую сегодня выйдет любая политическая сила, претендующая на власть.

– Вас в аэропорту Кишинева встречали с лозунгами «Оккупант» и другими эпитетами. Но саму Молдавию европейские политики, называют «захваченным государством». Считается, что ей правит олигарх Владимир Плахотнюк, стоящий и за премьером Павлом Филипом, и за вице-премьером Октавианом Калмыком, которые здесь были вашими собеседниками. Этот момент вы учитываете в своей деятельности?

– Думаю, что те, кто кричали «оккупант», меня перепутали с Плахотнюком.

– То есть вам известен этот персонаж молдавской политики?

– Ну конечно, известен. Если кто-то и оккупант, то точно не я, по крайней мере. Пусть они ищут этого оккупанта у себя внутри. Повторю, мне разные персонажи известны, но я не склонен им давать какие-то характеристики, в том числе нелестные. Людям свойственно меняться. Посмотрим, если эти прагматично-циничные кукловоды, фамилии у них могут быть самые разные, сочли необходимым разворачивать Молдавию к большему прагматизму, мы на это тоже отреагируем.

– Вы в этом смысле тоже прагматичны?

– Да. Я здесь не эмоционален.

– С господином Плахотнюком в Вашингтоне общаются как с человеком, который реально принимает решения, в отличие от того же Филипа или Калмыка и прочих членов кабинета.

– Мы этих тонкостей знать не хотим. Мы предпочитаем иметь дело с официальным руководством. Я вот встречался с официальным премьером, с официальным вице-премьером.

– С Владимиром Плахотнюком не встречались?

– Не встречались.

– Вы говорили, что передали Кишиневу «дорожную карту» по восстановлению торгово-экономических отношений. О ее содержании мало что известно. Можно хотя бы несколько пунктов, что же должен сделать Кишинев для возвращения на российский рынок?

– Еще идет работа над этой «дорожной картой». Она окончательно будет сверстана где-то к концу июля. Есть российское предложение, наш вариант. Есть предложения молдавской стороны. Они не всегда сходятся. Нам от них нужно намного больше, чем им нужно от нас. Молдавской стороне нужно от нас только снятие неких, как они считают, барьеров. Они даже используют слово «эмбарго», хотя я категорически с ним не согласен, потому что эмбарго — это такой шлагбаум, который для всех опускается, а это неправда, потому что ряд молдавских производителей вполне успешно работают на российском рынке.

– Если эти производители работают, значит они соответствуют тем принципам, которые отражены в «дорожной карте»?

– Значит соответствуют. Мы настаиваем на том, что бы само молдавское государство выполнило свои обязательства, которые оно брало перед СНГ.

– Это технические вещи в основном? Речь о техрегламентах?

– Абсолютно технические вещи. В этой «дорожной карте» нет ничего такого, что могло бы покоробить блюстителя молдавской государственности.

– Ограничения на ввоз молдавской продукции в Россию вводились после того, как Молдавия делала очередной шаг по сближению с ЕС. Перед парафированием соглашения об ассоциации в 2013 году Москва отказалась от молдавского вина. После подписания соглашения в 2014 году — от плодоовощной продукции. Вы и сами раньше увязывали торговлю с геополитикой. Кишинев назад не отыграл в отношениях с ЕС. И не собирается, судя по всему. Как же тут восстанавливать торговлю?

– Если ничего не изменится, то статус-кво сохранится. Все очень просто. Потребуются серьезные изменения, потребуется диалог Кишинева с Брюсселем по ряду тех позиций, которые мы считаем принципиальными, и они заложены в «дорожной карте».

Есть понятие стандарты, они вполне конкретны, это не абстрактные какие-то величины, к которым апеллируют экономисты. Это первое. Второе — нам необходимо понимание страны происхождения товаров, которые нам подаются как молдавские товары. А нам не дают пока таких очков, которые позволяют разглядеть это вообще молдавская продукция или «белорусская лососина». Понимаете?

Поэтому до момента контакта двухсторонней рабочей группы, которая соберется в третьей декаде июля, мы не будем раскрывать содержания документа. Это не секрет — просто не хотим, потому что, когда мы начинаем публично проговаривать некие наши позиции, то потом переговорщикам тяжело объяснять, почему они от них в той или иной степени отошли.

У нас есть принципиально важный смысловой скелет наших требований. Он изложен в этой «дорожной карте» и молдавская сторона либо нарастит на нем «мясо», либо она этого не сделает. Если она хочет вернуться на российский рынок, она просто обязана это сделать. Молдавия не выходила формально из тех соглашений, из обязательств, которые она принимала на себя в рамках СНГ. Она должна их переподтвердить и смодифицировать в определенной степени свои отношения с Брюсселем с тем, чтобы иметь фактически два полноценных рынка. Да, Молдавия — небольшое государство. Для такого большого государства, как Россия, она может на весах геополитических весить не так много. Молдавия является территорией, которая сохранила в себе потенциально много конфликтов. Является страной, на территории которой проживают граждане РФ. Здесь наши интересы совершенно понятны. Защита прав, человеческого достоинства граждан РФ, вытекающая из Конституции и норм поведения российского правительства.

Молдавия — страна, на территории которой есть конфликт — приднестровский. Говорить сейчас о том, что надо менять форму миротворческой миссии — это большая ошибка это глупость, потому что если касаться статуса миротворческой миссии, то это самое последнее дело в цепочке тех дел, которые надо будет пройти в наших отношениях. И, прежде всего, по организации полноценного диалога между Тирасполем и Кишиневом.

Если Россия вынуждена держать свой воинский контингент и миротворцев далеко от собственной территории, тем более в условиях, когда нам приходится его поддерживать через голову Украины с враждебно настроенной властью, это означает что наши интересы на территории Молдавии, достаточно серьезные. И эти интересы, связаны с большой кровью, которая была здесь пролита. И мы сделаем все, чтобы кровь не текла по Днестру. Что нам необходимо? Нам необходимо иметь Молдавию как дружественное государство, участвующее в экономической интеграции с РФ и с евразийским сообществом, и нам необходимо, чтобы Молдавия демонстрировала поступательно политику, направленную на снятие огромных политических, экономических и иных разногласий, том числе с левым берегом Днестра. Потому что там проживает не только полмиллиона наших соотечественников, но и 200 тысяч граждан РФ, за которых мы просто обязаны будем бороться, драться и их всячески защищать. Поэтому, несмотря на невысокий удельный вес Молдовы во всем комплексе отношений России с внешним миром, здесь есть такие царапины глубокие, которые заставляют нас держать здесь российский бинт.

Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/3032367

Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/3032367Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/3032367