Феодальная раздробленность Европы: Бельгия может развалиться на два государства

Оставить комментарий

Не успели европейцы отойти от юридически непризнанного референдума в Венеции и признанного, но бесполезного самоопределения шотландцев, только-только евробюрократы успели отреагировать на события в Каталонии, как грянула новая буря. Бельгия может перестать существовать как единое государство. Об этом пишет Лента.ру.

На днях Бельгия отпраздновала своеобразный юбилей: вот уже четыре месяца страна живет без правительства, после того как 26 мая бывший премьер-министр, социалист Элио ди Рупо, подал королю прошение об отставке. В последние годы Бельгия пребывает в состоянии почти перманентного политического кризиса: двум основным регионам страны, Валлонии и Фландрии, никак не удается договориться. Все чаще звучат разговоры о том, что Валлония и Фландрия достаточно пожили вместе и пора бы разделиться, отмечает корреспондент издания в обзорном материале.

Взаимному отчуждению способствовал экономический разрыв. Валлония с ее угольными шахтами и сталелитейными заводами с самого начала была главной движущей силой промышленного развития страны. Благодаря Валлонии Бельгия вырвалась в индустриальные лидеры Европы — почти наряду с Британией. Сельскохозяйственная Фландрия играла вспомогательную роль «бельгийского огорода», через порты которого к тому же шел весь экспорт и импорт.

Вторая промышленная революция изменила расстановку сил с точностью до наоборот. Пока Валлония продолжала добывать уголь и плавить сталь, во Фландрии строились заводы по сборке автомобилей и обработке нефти, развивалась сеть автодорог. Расцвету новой индустрии способствовали и порты — Антверпен, Зеебрюгге и Остенде. 

Сейчас в Валлонии и Брюсселе уровень безработицы превышает 15 процентов — это в три раза больше, чем во Фландрии. Уровень жизни отстает даже от среднего показателя по ЕС, не говоря уже о соседнем регионе. Не последнюю роль в этом играет большое количество мигрантов из франкоязычной Африки, чувствующих себя в Валлонии как дома.

Кризис в Бельгии начался еще в далеких 1960-х, когда вместо привычной трехпартийной системы — консерваторы-католики, либералы и социалисты, — образовалась многопартийная, основанная на лингвистическом и региональном принципах. Постепенно законодательно закрепилось существование трех общин (фламандской, франкофонной, германоязычной) и трех регионов (Валлония, Фландрия, Брюссель), а потом Фландрия и Валлония превратились в автономии. В 1989 году права региона получил и Брюссель. В 1993-м фламандцы и валлонцы, наконец, подписали договор о разграничении полномочий, вошедший в историю под названием Сен-Мишельских соглашений. Конституция Бельгии была изменена, страна стала федеративным государством. Согласно первой статье конституции, предусматривалось два типа субъектов федерации: культурные сообщества (фламандское, немецкое и французское) и регионы — Фландрия, Валлония, Брюссель.

Нынешний виток кризиса восходит к 2007 году, когда на выборах решительную победу одержали фламандские христианские демократы во главе с Ивом Летермом. Вместе с другой фламандской партией — либеральными демократами — они создали правительство большинства. Изначально планировалось, что в его состав войдут представители от партий Валлонии, но жесткая риторика фламандцев, требующих автономии для Фландрии и снижения отчислений в федеральный бюджет, оттолкнула франкофонов.
 
Общебельгийские институты с каждым годом теряют авторитет, общебельгийская идентичность сходит на нет. Сами бельгийцы шутят, что их объединяют только король, футбольная команда и пиво. Все остальное в Бельгии разделено. Система образования, печать, радио, телевидение, политические партии, общественные организации, профсоюзы, Красный Крест — все в Бельгии либо фламандское, либо валлонское. Даже армия, и та разделилась .

Бельгийские власти в начале 1990-х превратили страну в экспериментальную площадку всей Европы. И результат этого эксперимента решает судьбу многих европейских стран. Удастся ли Бельгии устоять как национальному государству или ее разорвут на куски центробежные тенденции?

Если Бельгия сохранится как единое целое, то ЕС так и останется надстройкой над странами, местом общения национальных лидеров, министров и парламентариев. Если же нет, то будет сделан шаг к превращению ЕС в действительно единую Европу. Сама идея «еврорегионов» — по сути, приглашение к сепаратизму, организация альтернативной государству модели, которая в случае реализации выводит регион в ранг актора международных отношений, пусть пока и в рамках Европы. В первую очередь эта идея выгодна евробюрократии, так как создает особый тип территориальной организации, чье благополучие зависит от существования Европейского союза, резюмирует обозреватель портала.