Deutschlandfunk: Крым — советский, а значит русский
В Коктебеле Черное море лениво накатывает волны на каменистый пляж. Продавцы сувениров ждут покупателей. Пахнет шашлыком на гриле. Андрей Дементьев катит перед собой детскую коляску. Как и каждое утро, он гуляет с внуком.
Андрей Дементьев — кинокритик, представитель богемы. Впервые он приехал в это небольшое местечко на побережье в начале 70-х годов. Тогда в Советском Союзе дышать стало немного свободнее, и советские хиппи заново открывали для себя Коктебель. При этом они вспоминали 1910-е годы, время паломничества в Коктебель писательской богемы из России. Поэтесса Марина Цветаева, если верить слухам, загорала здесь обнаженной и кружила головы разным молодым людям. Эта легенда жива до сих пор.
«Я — из Санкт-Петербурга, жил в Москве, в Киеве и несколько лет — в Америке. В конце концов, мне стало ясно: единственное место на земле, где я мог бы жить, — это Коктебель. Хотя это далеко не самое лучшее место для купания. Купаться здесь крайне неприятно, потому что нет канализации и все выливается в море. Говорят, что в ближайшие годы эту проблему решат».
Дементьев сворачивает в переулок к своему дому. В построенном на склоне доме — шесть этажей. Здесь Дементьев живет с женой и ее бывшим мужем, свояченицей, сыном и его семьей. А еще здесь несколько собак.
С верхнего этажа видна бухта Коктебеля в виде подковы, окруженная отвесными горами, которые круто спускаются к морю: горный массив Карадаг — одно из немногих географических названий, которые до сих пор напоминают о многовековом господстве крымских татар. Но Дементьев не особо интересуется крымскими татарами. Он показывает на многоэтажный дом, выделяющийся на фоне города.
«Единственное, что портит вид, — вот этот кошмар. Небоскреб был построен без единого разрешения, когда еще все здесь было украинским. Тогда никто ничего не делал легально. Заплатил взятку — получил, что хотел. Вот так это работало. Новое правительство сейчас пытается справиться с хаосом, который Украина оставила здесь после себя».
Дементьев надеется на Россию. Украину он раскритиковал в пух и прах. При этом его жена — из Киева. Ее зовут Наталья Туркия, она художница. Она тоже не хочет больше иметь ничего общего с Украиной. Во время нашего разговора она рисует в своем ателье на первом этаже. Где-то в задних комнатах готовят еду.
«Вот мое послание: в Коктебеле хорошо. И это отражается во всех моих картинах».
Картины Туркии изображают кривые дома, лебедей с длинными шеями, людей с куриными ногами и птиц с человеческими головами.
«Раньше у меня постоянно были проблемы, когда я хотела выставлять картины в Москве. Сначала мне надо было ехать в Симферополь, чтобы получить разрешение и печати от украинских культурных ведомств для провоза моих работ через украинскую таможню. Теперь этих проблем больше нет. Мы стали одной страной».
Вечером Андрей Дементьев выставляет на улицу стулья и открывает дверь в небольшой магазинчик в доме. И это тоже заведенный порядок. Он продает картины своей жены. Стало прохладнее. Теперь Дементьев одет в просторную махровую куртку с узором из пестрых цветов. В этот вечер он напрасно ждет покупателей.
Дементьев считает Крым советским, то есть — русским. Как рассказывает Дементьев, в детстве он изучал хинди. Его мать любила Индию. Он и сегодня еще немного помнит этот язык.
«Это означает «я — ученик четвертого класса».
«Зачем? Когда я приехал в Коктебель, еще в Советском Союзе, здесь никто не говорил по-украински. Для меня ценность языка состоит в том, какие произведения были созданы на этом языке. Есть ли на украинском языке что-то, что хотя бы близко походило на Пушкина, Достоевского, Толстого и Чехова? Я обожаю несколько украинских фильмов, снятых на украинском языке. Но это было во времена Советского Союза».
Дементьев откидывается на спинку стула. Хиппи Коктебеля считают Крым советским — и тем самым русским.
«Когда я в 1973 году впервые приехал сюда, никого не интересовало, кто какой национальности. Абсолютно никого. Все хорошо жили. И такая совместная жизнь может получиться и в будущем. «Крым наш», «Крым принадлежит нам» — это глупые лозунги. Я думаю, что Крым принадлежит мне».
Deutschlandfunk, Германия.
